А многие ли готовы рискнуть, зная, что в случае неудачи окажутся на виселице за убийство? В лучшем случае в допросной, не зная, хватит ли духа продержаться и не оговорить себя? Как ни странно, пацан рискнул бы – вот уж кто явно не трус. Но Эрик может сгинуть вместе со своим командиром. Кто еще? Ульвар – но тот не возьмется не из страха, а зная, что плести с такой точностью не сумеет. Магни? У того хватит и духа, и умения, но, если не будет Первого, Магни – один из кандидатов на его должность. После самого Альмода, Ульвара и Астрид. А еще он позавчера ушел на прорыв, и жив ли сейчас – неизвестно.
Так что, он зря возился? Или все куда проще?
– Видение или предчувствие?
Видения случаются в самом конце бдения или сразу после него, пока еще не выветрился полностью черный корень, а разум уже не ищет определенную цель. Они сбываются всегда. Предчувствие… Оно предчувствие и есть. То ли в самом деле предсказал, то ли померещилось. Задним числом легко самому поверить, что знал загодя. Нет, часто это оказывалось правдой, иначе не узнавали бы пророков. Но сколько раз Тира ждала его зря? Он никогда не спросит ее об этом, как никогда не просил дожидаться, но, если ей так легче – пусть.
Все-таки зря он ее в это втянул. Знать бы тогда, много лет назад, как оно обернется. И плевать, что сама попросилась. Пережила бы.
Тира всерьез задумалась.
– Он не говорил, что́ видел… – медленно сказала она. Поразмыслила еще немного. – Думаю, все-таки предчувствие.
Значит, бабка надвое сказала. К тому же Трюгви мог просто посмотреть на Первого и где-то там, в глубине разума, сложить два и два, толком сам не осознав. И решить, что предчувствие.
– Так что с Первым? – снова спросила Тира. – Если ты видел его сегодня?
– Когда-нибудь непременно умрет, – хмыкнул Альмод. – Но точно не в ближайшее время. Я об этом позаботился.
Болтать она не станет, можно даже не предупреждать. А похвастаться хотелось. Тончайшая работа. Он часто смеялся, дескать везучий, но дело не только в везении. Если подумать, удачу свою он добывал сам.
Однако по мере того, как он рассказывал, лицо Тиры становилось все мрачнее.
– Ты сошел с ума, – сказала она наконец.
– Вот спасибо! – Альмод сделал вид, что обиделся. Впрочем, он и вправду почти обиделся. – Вот и рассказывай тебе!
Она прикусила губу и отвернулась.
– Эй, ты чего? – Он попытался обнять Тиру, но она вывернулась и вскочила, сжав кулаки:
– Я чего? Это ты чего! Зачем?!
Альмод сплел защиту от лишних ушей, пока на них не начали оглядываться. Двор полупустой, но чужое любопытство – сущая отрава.