У Коли под ногами лежало что-то мягкое. Он нагнулся и нащупал какие-то сети из тонких бечёвок. Это был невод; сложенный, он лежал на дне челнока. Тут же рядом лежали два длинных прута с лесками и крючками — две удочки.
— Одна для меня, другая для тебя, — сказал Стёпочка.
И Коля подивился: значит, Стёпочка действительно всё это время не сомневался, что он не посмеет его ослушаться и поедет с ним.
В челноке было сложено всё то необходимое имущество, о котором Стёпочка говорил Коле ещё на школьной крыше: солдатский котелок, мешок с картошкой, мешочек с сухарями, совсем маленький кулёк с крупой, четыре банки мясных консервов. Была ещё большая жестянка, в ней можно было готовить, но пока Стёпочка употреблял её для того, чтобы вычерпывать воду из челнока. Была здесь и тренога, сделанная из толстой проволоки, — изобретение Стёпочки, которым он очень гордился: эту треногу можно было поставить в костёр и подвешивать к ней котелок. В карманах у Стёпочки хранились три коробки спичек, перочинный ножик и замечательная, непромокаемая зажигалка: она закрывалась герметически, с нею можно было выкупаться и потом зажечь. Настоящая морская вещь!
Было, конечно, и оружие и прежде всего две ручные гранаты «Ф-1». Кроме того был длинный обоюдоострый нож, вроде кортика, но без ножен, и штык, шершавый от ржавчины и не совсем прямой. Было несколько десятков патронов, совершенно исправных, больших — от винтовок и маленьких — от нагана. Ни винтовок, ни наганов пока не было, но Стёпочка надеялся при случае их раздобыть.
Всё это оружие предназначалось для обоих и было распределено Стёпочкой так: каждому — по гранате, Стёпочке — кортик, Коле — штык. Но временно, в виду того что им пока не угрожала никакая опасность, оружие было сложено в одном месте — под передней скамейкой челнока, где суше всего.
Стёпочка задолго готовился к плаванию и старался предусмотреть всё необходимое. Но в первую же ночь оказалось, что он предусмотрел не всё: он забыл об одежде. На нём была кепка, тёмная бумажная курточка поверх рубашки и брюки. Обуви не было никакой — он всё лето ходил босиком и считал, что обувь нужна только зимой. У Коли были башмаки и носки, но не было ни курточки, ни кепки. Он совсем не готовился к путешествию и явился на челнок так, как ходил днём, — в рубашке, надетой на голое тело. И мало-помалу стал зябнуть.
Сперва он только ёжился, потом начал дрожать. День был жаркий, а ночь оказалась холодной. Он снова принялся грести, чтобы согреться, выровнял челнок, вывел его на середину реки; но руки его так устали в первые минуты плавания, что теперь едва слушались, и через четверть часа он в изнеможении передал вёсла Стёпочке, который тоже озяб. Стёпочка грёб, а Коля сидел на корме с мокрым рулевым веслом в руках и дрожал. С левого берега полз туман, клочковатый, белёсый. За пеленою этого тумана, сырого и холодного, постепенно исчезала вся река, исчезали берега, только звёзды по-прежнему ярко сияли вверху.