Коля сидел в углу на корзине, а Агата стояла в дверях и курила.
— Отчего ты так много куришь? — спросила мама.
— С тоски, — сказала Агата.
Нервным, порывистым движением руки она поминутно откидывала волосы, падавшие на лоб. Говорила она мало. Рассказала только, что всё время оккупации прожила в деревне у тётки, а теперь будет снова работать здесь, в школе, — преподавать арифметику. Впрочем, об этом она писала уже в своём письме. Зато мама, шлёпая босыми маленькими ногами по мутной воде, говорила много и оживлённо. Она была возбуждена возвращением домой и всё не могла успокоиться.
Агата тоже была взволнована, но, занятая чем-то своим, видимо, только притворялась, что слушает. Когда мама смеялась, смеялась и она, но Коле казалось, что она даже не совсем понимает, над чем смеётся. И только один раз она прислушалась к маминым словам, — когда мама сказала, как они здесь в городе, на вокзале, встретили нищего с обезображенным лицом и девочку.
— Как, они снова тут?! — воскликнула Агата. — Жалко, что я их не видала. Мне непременно надо их повидать!
— Зачем тебе их видеть? — спросила мама.
— Я хочу отнять у него девочку.
Она с жаром заговорила о том, что нельзя оставлять ребёнка у человека, живущего попрошайничеством, что девочке надо учиться, что вид у неё голодный и замученный.
— Он держит её за руку и никогда не отпускает, — говорила Агата. — Я по глазам её вижу, что она убежала бы, если бы он её отпустил!
Агата замолчала, но видно было, что она сказала не всё, что у неё был ещё какой-то довод, почему надо отнять девочку у нищего, и, быть может, самый важный. Помолчав, она выговорила:
— Эта девочка спасла человека.
— Кого? — спросила мама.
— Ты его не знаешь… Нашего нового завуча…
Она осеклась и с тревогой посмотрела на маму.
Дело в том, что колин папа был до войны заведующим учебной частью в той самой школе, где теперь служила Агата. И Агата боялась, что упоминание о новом человеке, который теперь занимает его должность, может огорчить маму. Но опять только мгновенная лёгкая тень мелькнула в маминых глазах и сразу исчезла. Мама спросила:
— Как же эта девочка могла спасти его?
И Агата рассказала удивительную историю. Здание школы разрушено бомбою и теперь восстанавливается. Всеми строительными работами руководит новый завуч, которого зовут Виталий Макарыч. Возле школы большая яма с негашёной известью. Попасть в эту яму — вернейшая смерть. Яму обнесли дощатым забором и, чтобы забор был виден в темноте, выкрасили его белой краской. И вот на прошлой неделе ночью кто-то разобрал этот забор. Виталий Макарыч вышел из школы и, не видя забора, обычно белевшего в темноте, направился прямо к яме. Он уже занёс ногу над ямой и непременно рухнул бы в известь, как вдруг услышал за собой пронзительный детский крик. Он замер на месте, и это его спасло. Через мгновенье он уже разглядел яму. Тогда он побежал на крик и в темноте наткнулся на нищего с девочкой. Девочка крикнула, чтобы предупредить его…