– Толя! – с мольбой проговорила Наталья. – Успокойся, Толя. Я поеду и все скажу. Только перестань! У тебя же сердце! Тебе нехорошо, я вижу!
В эту минуту она чувствовала лишь раскаяние перед ним за то, что заставила его так страдать, своей глупой, слепой любовью помешала его счастью. Она была опять готова сделать для него что угодно, лишь бы не видеть этого серого лица и глаз, в которых одновременно читались ненависть и жгучая боль.
Максимов замолчал. С минуту он стоял не двигаясь, только слегка морщась от нового приступа боли. Потом кивнул:
– Идем, – и решительно зашагал к двери.
– Подъезжаем, – объявил шофер. – Как она?
– Пока стабильная, – неопределенно ответил парень-врач.
Он слегка оттеснил Леру и вгляделся в бескровное, неподвижное лицо Натальи.
– Как ты, милая? Мы почти приехали.
– Нормально. – Она вновь облизала губы, глаза стали беспокойно шарить по салону «Скорой».
– Вас ищет. – Парень покосился на Леру и, заметив в ее взгляде сомнение, добавил: – Не волнуйтесь, я ничего не слышу. Она тихо говорит.
Лера снова склонилась над Натальей:
– Что произошло в машине?
– Я просила его… выпить таблетку… – Наталья говорила одними губами, беззвучно, но Лера отчетливо слышала каждое слово. – Он… отказался. Кричал… что… любит тебя, а я… фанатичная дрянь, стерва… – Наталья попыталась улыбнуться, но лишь сморщилась от бесплодных усилий. – Потом… он вдруг замолчал и… упал. Лицом вперед. Я… хотела перехватить руль, но он… так и не разжал пальцы… А потом… – Она устало прикрыла веки. – Ты знаешь…
– Записка на зеркале в спальне… ее писала ты?
– Я.
Лера кивнула своим мыслям. Конечно, «Н.» значило вовсе не «Николай» и не «Настя», а «Наталья». Но как можно было об этом догадаться, представить, что Наталья бывает в этой квартире, что у нее могут быть какие-то отношения с завотделением? Кроме того, Лере и в голову не приходило, что в тот роковой вечер в больнице, кроме нее и Насти, оставалась еще и старшая сестра.
Наталья снова шевельнула губами.
– Что?
– Духи… – Она все-таки улыбнулась, криво и жалко. – Он… дарил тебе духи? «Гуччи»… ты ведь любишь… они у тебя… на столике…
– Дарил. – Лера вспомнила, как удивилась его проницательности. Так вот откуда он узнал!
– Это… я ему… я видела… тогда, у тебя дома… помнишь? Мы еще говорили…
– Я помню, – тихо сказала Лера, – я поняла. Все поняла.
– Прости… – Наталья перестала напрягаться и затихла. Ее взгляд устремился мимо Леры, куда-то вдаль, в невидимый постороннему глазу мир, где она была не холодной, безжалостной убийцей, а лишь безгранично любящей женщиной.