«Ну их! – сердито решила Лера. – Спать не дают». Она повернулась на бок, уютно свернулась калачиком, намереваясь игнорировать навязчивое бормотание за стеной. И в это время чей-то третий голос, резкий и высокий, произнес громко и отчетливо: «Как же так? Вы же говорили, что все будет в полном порядке!»
Слова показались Лере знакомыми. Где она могла слышать эту фразу, так прочно засевшую у нее в памяти, да еще совсем недавно?
«Все будет в полном порядке».
Ах, ну да! Так Максимов говорил опекунам деда Скворцова тем вечером, во время ее дежурства, защищая Леру от нападок толстяка в пуховике. Она еще сильно обиделась тогда за это его заступничество, показавшееся ей унизительным.
А голос – высокий, чуть захлебывающийся фальцет, который только что повторил слова завотделением, – не принадлежит ли он чернявому с дипломатом в потных руках?
Лера могла поклясться, что так оно и есть, ошибиться она не могла: слух у нее был отменный, к тому же еще в отделении она удивилась странному, визгливому тембру, которым говорил мужик.
Но что они делают здесь, в этой квартире, да еще с самого утра? Снова качают права? Интересно, по поводу чего? Скворцов чувствует себя вполне прилично, скоро его выпишут.
Голоса снова забубнили, но теперь их то и дело перебивал высокий, резкий голос чернявого.
– Старый хрен здоров и не кашляет, он так и нас благополучно переживет. Вы отвечаете за свои слова?
Максимов что-то проговорил в ответ, Лере показалось, он сказал: «Тише, тише».
– Что значит – тише?! – Голос чернявого перешел на крик. – Вы собираетесь отрабатывать свой гонорар?
– Собираюсь, – громче ответил Максимов, – но я вам только что объяснил: произошло недоразумение. Придется подождать.
– Сколько? – вполне разборчиво произнес толстяк.
– Не знаю. Может, и долго. Так просто это не делается, нужно дождаться, пока все затихнет, успокоится.
– Черт бы вас побрал! – заорал чернявый. – У нас покупатель ждет квартиру! Сколько можно морочить ему голову? Он плюнет и уйдет, а у меня дело стоит без бабок! Две недели вам хватит, чтобы решить свои проблемы?
– Возможно? А может быть, и нет. После недоразумения, которое случилось…
– Мы даем вам две недели, – угрюмо процедил толстяк. В его голосе слышалась явная угроза. – Если по истечении этого срока дед не окочурится, вернете деньги с процентами.
Максимов в ответ произнес что-то глухо, неразборчиво.
Голоса затихли. Послышался шум шагов в прихожей, скрипнула дверь. Голоса возобновились, но теперь они звучали совсем далеко, видимо, на лестничной площадке, за неплотно прикрытой входной дверью.