«Будем, как двойники. Есть же такие семьи, похожие между собой. Вроде как для резерва какого — одна развалится, так другая есть… Ну уж нет, для резерва жить не буду!..» — подумал Михаил и от подступившего гнева хотел хватить кулаком по столу, но все же нашел в себе силы сдержать этот гнев, и оттого стало ему легче.
В кухне было тепло, чисто, уютно. Окно через белые узоры тюлевых занавесок темнело ночной чернотой. На посудном шкафу торопливо стучал будильник, с улицы доносился приглушенный лай собак.
Михаил прибрал посуду, но курить у открытой дверцы плиты, как всегда делал, не стал. Прижег папироску, подошел к окну, спросил громко, не оборачиваясь:
— Ты думаешь, что вся жизнь только в том: любит — не любит?.. — Помолчав, добавил: — Хотя бы поинтересовалась, отчего я на Щучьей и легко ли мне в таком положении?..
Он нашел электробритву, включил, не глядя в зеркало, поводил ею по лицу, хотел сбрить усы и бородку, но щетина оказалась крепкой, требовались ножницы, да и возиться с этим ему было неохота.
«Сбрею на Щучьей…» — решил Михаил, завел будильник на шесть утра и пошел в комнату.
Постель была разобрана. Он хотел прилечь на диван, но, подумав, лег рядом с Галей. Когда она повернулась и прижалась к его плечу мокрым лицом, Михаил не шевельнулся и сказал ровным спокойным голосом:
— Не лезь, спи давай…
21
Михаил застал Андрея Никитовича, когда тот укутывал грудь клетчатым шарфом и собирался уходить из своего кабинета. Его длинное и твердое лицо казалось спокойным, приветливым. А у мастера вид взъерошенный. Пробежал мимо начальника, сел на стул, нахохлился — и ни слова. Синяя куртка измазана, будто грязной веревкой стегали.
«Тросы волочил…» — определил Андрей Никитович.
— Ну что, Протасов, случилось? Что, как с горячей сковородки, подлетел? — неторопливо, мягко спросил он.
— Людей давайте! Еще человек десять — не меньше… — выдохнул мастер.
— Лед решил обламывать, чтобы Обь раньше тронулась?
Никакого впечатления шутка начальника не произвела на мастера: он хмуро следил, как Андрей Никитович застегивал пальто.
— Люди нужны, чтобы лес на курье путем закрепить!..
С заинтересованным видом Андрей Никитович, уже одетый, присел у двери на стул, спросил:
— Еще что придумал?
— То, что там все абы как и как попало! — вскочил Михаил, быстро подошел к начальнику, подал лист бумаги: — Вот, докладную написал. Прошу разобрать официально!..
— Вот как! Это уже интересно!
Андрей Никитович взял у мастера докладную, прошел за свой стол к свету. Читал долго, неторопливо. Его тонкие, сухие губы брезгливо кривились. Прочитав, Андрей Никитович бросил докладную на стол, ударил по ней пресс-папье, как прибил. Сказал негодующе: