— Что не утонет, то сгорит…
«Теперь, пожалуй, одинаково: хоть жги, хоть топи, а лес этот пропал. И что только делаем?» — грустно подумал он.
Словно в насмешку, буферный склад по-прежнему называли «Зелененький». Подумав об этом, Михаил поискал глазами то место на берегу, где однажды, еще до техникума и армии, он сидел с девчушкой, и густые сосновые кроны над ними были тихи и неподвижны.
Теперь тех двух сторожевых сосен, между которыми шла тропа, не было. Угрюмое, неприветливое место…
Михаил еще постоял, послушал торопливый, но ровный, как ход часов, стук дятла и спустился со штабеля.
«Вот наработали!.. Кладбище какое-то, а не склад…» — уже зло подумал он и поторопился уйти из этого заваленного лесом и забытого угла.
3
Начальник участка Андрей Никитович Гребнев собирался поехать в поселок Центральный на заседание парткома леспромхоза, когда Михаил перехватил его у конторы, возле грузовой машины.
— Где я тебе на такую дурнину людей возьму? — отмахнулся Андрей Никитович. — Вот подумай! Да и к чему разбирать этот завал? Потом спихнем гнилье под берег, и делу конец! Как хочешь решай с дедом, а проезд чтобы сегодня был!
— Решишь с ним… Он там, как на заставе с бердашом стоит, — сказал Михаил. — Чуть было не стрельнул в нас.
— Вот как! — весело удивился Андрей Никитович, но, когда подробнее узнал, как это все получилось, — насупился.
— Значит, вначале дверь в квартире взломали, а потом хозяину — здоровеньки булы! Так ведь получается?
— С магарычом к нему, что ли, идти? — с недоумением спросил Михаил.
— А ты думал что?! Потребуется для дела — и с магарычом, и с чем угодно! Тоже мне дипломат нашелся! Консул!.. Зря он в тебя не пальнул! Надо бы… И человека обидел, и дело испортил… Вашу-машу…
Интересно ругается Андрей Никитович: пошевелит, изогнет тонкие губы — вроде не слышно, а понятно. Очень обидно получается.
Уши у Михаила покраснели, он набычился и сказал медленно:
— Вас бы рядом поставить — уж тогда и стрелять!
У Андрея Никитовича появилась кисловатая улыбка. Он сбил свою рыжую шапку на затылок, открыв седоватые, реденькие волосы, и с любопытством посмотрел на мастера:
— Вон как! Это почему же?
— Завезем хлысты на Зелененький, и будут они гнить, как те штабеля. Ведь за лес матюкал дед… А разве не правда? Сколько можно гноить его?!
Вскинул Андрей Никитович широкие брови:
— Стало быть, меня за компанию? Спасибо! Только не тот калибр, Протасов. Мелковат! Надо будет — Гребнев под пушку встанет! Не ваша то с дедом забота… Болтать много научились, а как до дела… — Распалился Андрей Никитович, сделал передышку и закончил в крике: — Учти, Протасов, не будет сегодня дороги, я вот без дедовой берданки обойдусь! Понятно?!