Сцена выглядела настолько ужасающе, что я тоже кинулся к оленю:
— Расступитесь, я прикончу его!
Все отошли, кроме Саида; оглушенный яростью, ослепленный потоками пота, он продолжал поднимать и опускать кусок песчаника на зверя, который тут же поднимался, как на пружинах, и проходил шатаясь несколько метров.
— Саид, отойди, я стреляю!
Я проорал ему это в ухо так громко, что у меня чуть не полопались вены на шее. Саид наконец отодвинулся, но в тот момент, когда я надавливал на спусковой крючок, олень фантастическим прыжком нырнул в бамбуковые заросли, к которым мы тем временем подошли вплотную.
— Окружите рощицу, он не сможет далеко уйти!
Пока люди оцепляли бамбуковую рощицу шагов пятидесяти в ширину посреди голой саванны с прекрасной видимостью, Саид, Петер и я бросились вслед животному, уверенные, что найдем его мертвым через несколько шагов. Но мы впустую проискали его битый час. Олень исчез как по волшебству, никаких следов, даже капли крови на земле или на растительности, хотя он буквально был залит ею.
Никто из островитян не видел, как он выходил из зарослей, да и мы сами должны были бы заметить это. Вновь углубляемся в заросли — Солтан, Расси и Тайе пришли к нам на подмогу, — шаг за шагом обшариваем их, заглядываем без успеха во все выбоины и пинаем ногой пучки травы.
— Не стоит дальше искать, туан, — говорит наконец Солтан, — ты стрелял не в оленя, а в черта, который прикинулся оленем, чтобы сыграть с нами шутку.
— Черт? Что за бредни! Если как следует поискать, то непременно найдем его и вы все убедитесь, что это действительно олень!
Они нехотя продолжали поиски, но я чувствовал, что они здорово напуганы и мечтали лишь, как бы поскорее убраться отсюда. Однако я упрямо искал, не желая бросать зверя в агонии, в ярости бросался в заросли, запутывался в колючках ползучих пальм и обливался потом, громко перебирая весь репертуар известных мне ругательств, кажется довольно богатый. Но в конце концов мне тоже пришлось примириться с действительностью: олень просто-напросто испарился, я мог бы искать его еще год с тем же успехом. Люди давно прекратили поиски, и, выбравшись из зарослей, я увидел, что они преспокойно сидят под пальмой. Конечно же, я пришел в неистовство:
— И вам не стыдно? Как кушать, так вы тут как тут, а как поискать у себя под носом убитого оленя, так никого нет!
Но я напрасно надрывался: в ответ на мои вопли повисла враждебная тишина. В самом деле, я был упрямым ослом, утверждая вопреки всякой истине, что нам привиделся не черт. Я понял их мысль, и это мгновенно отрезвило меня, как холодный душ: