Голуби, замолчав было, вновь продолжают свой воркующий концерт, а зелено-золотистые щурки, вытянув по ветру длинные клювы, затевают бесконечную возню над нашими головами, хватая на бреющем полете больших мух, которые тысячами летят на уже довольно крепкий запах нашей приманки.
На опушке галерейного леса показывается стая макак голов в тридцать. Прежде чем двинуться дальше, они рассаживаются на самом краю леса и внимательно исследуют окрестности. От группы отделяется крупный самец, входит в долину, на минутку присаживается, оглядывается еще раз и лишь затем, окончательно успокоившись, издает властный рык. Тотчас к нему идет второй самец, а затем приходит и вся стая в строго установленном порядке — по старшинству и соблюдая интервал в три метра. Во главе шествуют три взрослых самца, затем несколько старых самок, кое-кто тащит уцепившихся за шею малышей и, наконец, следуют более молодые самки и самцы.
Добравшись до опушки мангровых зарослей, все разбегаются в разные стороны и под присмотром старых самцов принимаются ловить маленьких оранжевых и голубых крабиков, которые кишмя кишат меж корней пальм. В бинокли отлично видно, как макаки хватают их точно так же, как дети ловят мух, и с аппетитом уплетают, оборвав им предварительно клешни.
Я с интересом наблюдаю все, что можно высмотреть сквозь наши окошки, но мои товарищи теряют терпение: дракон заставляет себя ждать. Надо сказать, меня тоже начинают обуревать сомнения. Какого черта этот варан не идет есть приманку, которую мы ему приготовили? А вдруг вчерашние следы оставил ящер, который случайно прошел здесь и не намерен больше возвращаться в эти места? Или, может быть, он затаился где-нибудь в кустарнике и не решается выйти, почуяв нас? Да, но ящер, заявившийся к нам на стоянку, держался весьма свободно и, казалось, совсем не боялся нас. Что же делать? Ждать, другого выхода нет.
Но у любого терпения бывает предел, и любой энтузиазм, даже самый пылкий, надо время от времени подогревать, иначе он окончательно угаснет. Скоро полдень. Мы сидим в засаде уже шесть часов, неподвижно и безмолвно, перебрасываясь шепотом лишь короткими фразами. «Дерзать возможно без надежды, упорствовать — и в неудаче», — говорил Вильгельм Оранский. Что ж, остается применить его высокие принципы к охоте на дракона! Нет, это уж слишком. Чудовище не покажется сегодня, — это ясно, иначе оно давно было бы здесь.
К тому же пора перекусить; кстати, это нас развлечет. Провизией мы запаслись вдоволь: гроздь бананов на четверых и по два кокосовых ореха на каждого. Раскалываем их ударами мачете и делимся с соседней засадой своими впечатлениями и разочарованием.