Не стоит говорить, с какой радостью через две недели смотрели мы, как Манах усаживается со своим протеже в случайно завернувшую рыбачью лодку. Мы остаемся одни, так в общем-то спокойнее. Тем более что наше одиночество частенько нарушают рыбаки, которые привозят нам в обмен на леску и крючки рыбу, кокосовые орехи и красный пальмовый сахар в виде маленьких палочек, завернутых в листья. Мы обожаем эту разновидность нуги и объедаемся ею, несмотря на понос, регулярно следующий за этим излишеством.
Нас навещают жители соседних островов с женами и детьми. Они являются за лечением, как правило привозя нам маленькие подарки: рис или привязанных к носу лодки цыплят. Но нам вполне хватает дичи и рыбы, так что мы приберегаем этих цыплят на «черный день». Они свободно бродят по лагерю и удаляются только на поиски насекомых, а с наступлением темноты собираются на деревьях вокруг палаток. Один здоровый петух даже выбрал себе ночным насестом ветку, нависшую как раз над нашим походным столом, и нередко за ужином к нам в тарелку попадают «осадки» специфического происхождения.
К концу первых недель у нас уже настоящий птичник из двадцати кур и петухов. Теперь первое, чем я занимаюсь после пробуждения, это раздача с помощью «цып-цып-цып» всей этой квохчущей массе ежедневной порции риса и маиса.
Гнезда эти куры устраивают где попало в зарослях кустарника, и целый день слышно, как они кудахчут, возвещая о яйцах, но найти их среди колючек и шипов в густой траве случается нечасто. Вполне возможно, что большую часть гнезд разоряют вараны и крысы.
Крысы кишмя кишат в Лохо Буайя и ставят передо мной проблему научного порядка. В 1941 году один голландский ученый впервые описал гигантскую крысу, пойманную как раз в Лохо Буайя; по форме зубов, похожих на клеверный лист, она напоминает вид, водившийся в этих же местах и вымерший миллионы лет назад. Это живое ископаемое представлено в настоящее время лишь двумя экземплярами, принадлежащими голландскому музею. Естественно, мне очень хочется поймать хотя бы еще одну.
Уже трижды я замечал крыс величиной с кролика, которые, как мне казалось, питались красными плодами фигового дерева. Каждый вечер теперь я ставлю ловушки, а приманкой вешаю кусок печенья, огрызок мякоти кокосового ореха или корень маниоки. Однако утром в половине ловушек оказываются самые обычные крысы, а в остальных торчат клешни земляных крабов.
Эти крабы диаметром с блюдце — наш бич: они накидываются на все съедобное, а так как они одинаково хорошо себя чувствуют в воде, на суше и на деревьях, то уберечь от них провизию страшно трудно. В Лохо Буайя они чуть не стали причиной судебной ошибки. Дело в том, что несколько дней подряд мы обнаруживаем систематическую пропажу мыла и полотенец, причем пропадают они из самых разных мест.