Я не ставлю под сомнение добросовестность милого патера или епископа, но совершенно очевидно, что при виде чудовищного ящера оба достопочтенных священнослужителя бессознательно прибавили, да простит им господь, пару лишних метров к хвосту дракона.
Идя по речному руслу, мы замечаем вскоре меж камней большую желтую змею, которая пытается скрыться в траве. Окружаем ее и готовимся придавить палкой к земле, как внезапно она встает на треть длины и раздувает вокруг головы капюшон с блюдце величиной. Это плюющаяся кобра, та, что выбрасывает на расстояние капельки яда, который, попав в глаз, вызывает тяжелое заболевание.
Дракон, как видите, отнюдь не единственный представитель рептилий на острове — змеи здесь тоже достаточно многочисленны. Кроме кобры или плюющейся нахи, а также зеленой змеи, пойманной в день приезда в Лохо Буайя, нам встречались еще три-четыре ядовитых вида, в частности знаменитая цепочечная гадюка, гроза всей тропической Азии. Неядовитые змеи представлены главным образом змеей-хлыстом, живущей в основном на деревьях, где она охотится на ящериц. Змея похожа на тонкую зеленую лиану, и шея у нее не толще вязальной спицы, хотя общая длина превышает метр.
Из ящериц на острове наиболее распространены кадалы или мабуя[16] с цилиндрическим блестящим телом, которые скользят, как угри, среди палых листьев, устилающих землю. На скалах и деревьях живет множество крохотных гекконов четырех-пяти видов.
Но самая удивительная из всех ящериц — это, конечно, летающий дракон длиной двадцать — двадцать три сантиметра, у которого с обоих боков на пяти необычайно развитых ребрышках натянуты наподобие зонтика кожные складки. Эти «крылья» позволяют маленькой ящерице, живущей исключительно на деревьях и питающейся красными муравьями, взлетать и свободно парить на расстоянии до тридцати метров. На Риндже летающих дракончиков, похоже, заворожил цвет хаки моей рубашки, и, когда я иду среди лонтаров, они пикируют со своих насестов и больно приземляются мне на спину или на плечи.
Возвращаемся в лагерь; патер Якобус, который хочет составить себе коллекцию местных птиц, просит меня показать семинаристу, тому, что в меховой шапке, как потрошат и препарируют птиц. Милый патер, оказывается, еще и заядлый охотник и после ужина возгорается желанием пройтись с ружьем по острову. Я даю ему свою налобную лампочку и предлагаю себя в проводники, надеясь навести его на оленя или кабана. Ночь, к сожалению, слишком светлая, и звери видят нас издалека, так что мы понапрасну прошагали до трех часов ночи.