Проблема жизни и смерти здесь — вода. Сейчас разгар сухого периода, и единственный источник — лужа черноватой воды в центре селения. Поскольку отсюда не только берут питьевую воду, но здесь же стирают и совершают омовения, то абсолютно ясно, что она превратилась в великолепнейший рассадник всевозможных болезней и паразитов, в том числе амеб и филярий — длинных нитевидных червей, которые являются настоящим бичом здешних мест.
К несчастью, в течение всего пребывания на острове, не считая нескольких морских купаний, нам ничего не остается, как тоже умываться в луже под любопытными взорами местного населения, сбегающегося поглазеть на развлечение, редкое в этих краях, где ничего никогда не случается.
Единственный торговец — уважаемая персона в селении — принимает нас крайне дружески. Его лавка состоит из двух-трех досок, неуклюже прибитых к стене хижины, на которых выставлены несколько пачек сигарет и коробков спичек, горсть рыболовных крючков, леска для сетей, рубашки и саронги. «Больше не осталось ни риса, ни сахара, ни сгущенного молока, ни кофе, потому что у людей нет денег», — объясняет нам владелец. Лишь у богатеев сохранилось еще кое-что из еды, а все селение стоит перед угрозой голода из-за того, что в этом году не прошли их икан лури.
Вечером нас просят попытаться забить несколько оленей, и мы с Петером отправляемся на лодке охотиться со светом в бухте Летухо. Ночь темна, лодка бесшумно скользит по спокойному морю, фосфоресцирующему мириадами мельчайших организмов. То там, то здесь проступают более светлые круглые пятна — проводники говорят, что это стайки светящихся рыбок. Со всех сторон из воды выпрыгивают рыбы, а когда мы зажигаем лампу, то они падают даже в лодку.
Причаливаем. Часы показывают уже около десяти. Я прилаживаю налобный фонарь, и мы трогаемся цепочкой с ружьями наизготовку. Едва сходим с прибрежного песка и чувствуем под ногой сухую траву саванны, как вокруг зажигаются желтые глаза. Благодаря встречному ветру мы забрели прямехонько в середину оленьего стада. Я стреляю, торопливо перезаряжаю и успеваю выстрелить еще раз, прежде чем животные уносятся шумным галопом.
Кидаемся к трофеям: два убитых оленя, рядышком один возле другого. Довольные, мы с Петером собираемся вернуться в деревню, но люди, придя в восторг от удачного начала и видя наяву груды мяса, во что бы то ни стало хотят продолжать. Мы соглашаемся, и напрасно, ибо остаток ночи проходит в бесплодном хождении между лонтарами, чьи палые листья трещат под ногой не хуже ярмарочных пистолетов, распугивая всю окрестную дичь.