Завидуя успеху своего старшего товарища, Саид, который тоже не заснул после нежданного визита Дедушки, в свою очередь решает поведать о том, как дракон нападает на буйвола.
— Заметит дракон буйвола, — рассказывает он нам, — подкрадывается к нему по-хитрому, в траве, и сразу кусает за ляжку. Буйвол удирает во весь опор, но буайя дарат и не думает бежать за ним, потому что знает — нога обязательно загниет из-за яда, который получается у него во рту от застрявших между зубов кусочков мяса. Дня через два буйвол уже так плох, что почти не может двигаться. Дракон тогда кусает его за вторую ляжку, и вторая нога тоже гниет. Проходит еще несколько дней такой «ловли» — и бедный зверь так слабеет, что сдается живьем своему мучителю.
Заметив Саиду, что рассказ его — чистой воды выдумка в том, что он наделяет дракона хитростью, которой у него и в помине нет, я тем не менее нахожу, что в нем есть и правдоподобный момент — это касается гангрены, образующейся после укуса ящера. Общеизвестно, что инфекция, занесенная в результате укуса или удара лапы плотоядного животного, гораздо страшнее самой раны. Случалось, что охотники, даже слегка оцарапанные пантерой или львом, без соответствующего лечения умирали спустя несколько дней. И все потому, что кусочки гнилого мяса, застрявшие под когтями животного, превращаются в подлинные рассадники вируса гангрены или столбняка. У рептилий тот же эффект дает укус питона или удава, то есть неядовитых змей. Ничего удивительного поэтому, что комодский варан, плотоядное существо в полном смысле этого слова, наносит раны, превращающиеся затем в очаг опасной инфекции. Не мудрено, что укушенные ящером животные погибают, заканчивают свои дни в пасти дракона, причем не обязательно того, который нанес рану.
Так мы продолжаем беседовать о драконах и буйволах, как совсем рядом несколько раз раздается хриплый рев оленя.
— Попробовать выйти на него с лампой? — спрашиваю я.
— Ничего не выйдет, туан, это не олень, а сетан — черт, прикинувшийся оленем, чтобы обмануть тебя, как давеча утром.
Он намекает на утреннее происшествие. То, что случилось, останется у меня как одно из самых тяжких охотничьих воспоминаний в моей жизни.
С утра мы вышли на поиски буйволов. Но Саид показал мне большого оленя, четко вырисовывающегося на вершине холма метрах в трехстах от нас. Хоть я и противник стрельбы с большого расстояния, ибо она не позволяет сделать хорошего выстрела, я все же поддался соблазну и, положив карабин на выступ скалы, тщательно прицелился в голову животного, чтобы либо убить его, либо честно промазать, а не напрасно ранить.