Здравствуй, Байкал! Из черного изнуряющего ненастья мы вышли наконец в твою солнечную страну. Как ты нов, как ты свеж и как ты прекрасен, когда во все небо тебе улыбается солнце!
Мы сбросили паняги, подошли вплотную к воде и опустились на камни. Я лег на спину, положил руки под голову и закрыл глаза. Так бездумно, безвольно, наслаждаясь солнцем, теплом и покоем, мы лежали, стараясь удобнее вытянуть ноги; мышцы гудели и ныли.
Я приподнялся и посмотрел на друзей. Они лежали рядом: справа от меня Хатабыч, за ним — Велижанин. У Хатабыча очень типичная внешность, которая обычно сопутствует так называемым бродягам и таежным «пиратам».
И рядом с ним Велижанин, еще студент, еще почти мальчишка. Он любил помечтать, имел большую склонность к экспедиционной работе и пристрастился в нашей экспедиции к писательскому труду.
Трудно было найти двух более разных людей, склонных к срывам каждый на свой лад. Но здесь, в тайге, их прочно объединила любовь к нашему делу, страстная любовь к природе и путешествиям.
Рука Хатабыча соскользнула с камня и наполовину погрузилась в воду. Я сказал ему об этом, опасаясь, как бы вода не попала в часы. Но он лежал как мертвый.
— Хатабыч, — еще раз сказал я.
Карамышев и Велижанин приподнялись и открыли глаза. В них была бесконечная усталость, но на их лицах светились улыбки.
Я знал, что через день, через два они забудут все пережитые муки и снова, едва отдохнув, будут рваться за перевалы.
Скажи им, что они выполняют трудную работу, они не поверят. Их работа — их страсть, но заставь ее выполнять другого, даже самый тяжелый труд по сравнению с тем, что делают они, этому другому покажется раем.
Я верил, что они до конца пронесут веру в важность и необходимость нашего дела, веру в необходимость постоянных фаунистических исследований.
Я чувствовал, что их дела, а также дела многих других полевых зоологов должны показать простую и бесспорную истину — что все науки одинаково нужны и что все гигантское здание науки никогда нс сможет быть законченным и полноценным и в какой-то момент может рухнуть, если из него выбить один из промежуточных этажей.
О люди-бродяги, перелетные птицы! Путешественники и изыскатели, охотники и натуралисты, старатели и краеведы!
Промысловик-охотник, ушедший за сотни километров от последнего населенного пункта и не имеющий возможности подать сигнал о помощи даже в случае крайней опасности; рыбак, которого в любую минуту может захватить на Байкале шторм; геолог, прокладывающий маршрут по гребню скал; ботаник, забредший с маленьким караваном в самое сердце Восточного Саяна; зоолог, который не ходят только там, где нет дороги ни человеку, ни зверю, — все, кто жив большой любовью к природе Земли.