– Джей!
Он не ответил.
– Джей, скажи хоть что-нибудь.
Его глаза, глядевшие в потолок, наконец посмотрели на меня. Перепуганный, в полной прострации. Мое сердце забилось быстрее.
– Ты уверена? – спросил он.
Я кивнула:
– Никаких сомнений. Это твой ребенок.
Он тоже кивнул, опять глубоко вздохнул.
– Ладно, – сказал он. – Ладно.
– И?
– Ага.
Я набрала воздуху и прикрыла глаза.
– Что ты об этом думаешь? – спросил он.
– Даже не знаю, что и думать. Уинн накормил меня таблетками – от души накормил.
– Забудь об этом, – успокоил он. – Все будет хорошо.
Я вдруг подумала, каким прекрасным отцом он бы стал – спокойным, надежным. Если бы я впустила его в свою жизнь, простила за то, что он подыгрывал Уинну.
До моего дня рождения осталось всего два дня. Два дня! Хочу ли я отметить его в одиночестве, без этого человека? Я представила себе, как просыпаюсь в тумане шизофрении, совершенно не в себе, может, даже с суицидальными порывами. Или меня прямо тут, в Причарде, выследит та самая жимолостница, и я окажусь лицом к лицу с непереносимой действительностью, или жутким проклятием гор, или что там толкнуло и бабушку, и мать за грань безумия.
Я совершенно не знала, чего ожидать, даже на этой, казалось бы, завершающей стадии игры. А тут, ко всему прочему, еще и ребенок. Я не знала, справлюсь ли одна, однако не была уверена, что Джею можно доверять. Но одно знала твердо.
– Если со мной что-нибудь случится, позаботься о ней, – попросила я. – Обещай мне это, хорошо?
– О ней?
– Просто пообещай. Что позаботишься о ней, что бы ни произошло.
– Я обещаю, Алтея. С ней все будет в порядке. И с тобой тоже. Я позабочусь о вас обеих, если разрешишь, конечно.
Я тяжело вздохнула:
– Не знаю, Джей, пока точно не могу сказать.
– Хорошо. По крайней мере, честно.
Он взял мою руку и положил на свою, потом положил свою ладонь сверху. Я почувствовала тепло его кожи, нажим его пальцев и кое-что еще: сложенный в несколько раз листок бумаги, зажатый между нашими ладонями.
– Можешь мне не верить, – сказал он. – Можешь даже не любить меня.
Я сжала бумажку.
Он наклонился вперед и прошептал на ухо:
– Можешь просто воспользоваться тем, что у меня есть пропуск до конца дня.
Через сорок пять минут мы уже стояли у крыльца дома Вутенов, но, как я и боялась, «БМВ» исчез. А с ним, скорее всего, и фамильное ружье. Мы поехали в отель, где я переговорила с женщиной за стойкой: к счастью, они собрали мои вещи и оставили их в кладовой.
– Приходил какой-то парень, пытался уговорить нас отдать ему вещи, – призналась она, возвращая мне имущество. – Но мне он не понравился, и я сказала, что нужно получить ваше разрешение.