Слишком много недостающих звеньев.
Терри помолчала некоторое время, потом взглянула на меня торжествующе:
– Пойдем выйдем ненадолго? Хочу тебе кое-что показать.
Я вышла вслед за ней из спальни в похожую на пещеру гостиную, обшитую деревом. Там была масса народу.
Терри остановилась возле выступающего камина, сложенного из дикого камня, и показала глазами наверх. Там на двух гвоздях над деревянной каминной полкой висело ржавое ружье.
– Прошу прощения, – зычно начала она. – Нельзя нам ненадолго остаться вдвоем?
Люди перешли в другой конец комнаты к стенам, уставленным книжными полками, и оттуда наблюдали за нами. Терри повернулась ко мне:
– Отцовское ружье. Старинное. Возможно, даже дорогое. Не знаю. Папе оно досталось от дедушки, еще в детстве.
Мы обе смотрели наверх. Терри вытащила из-за угла стул, поставила его в камин и, задрав платье, взобралась на него и сняла ружье. Потом слезла со стула и протянула его мне.
Деревянный приклад оказался тяжелее, чем я думала, медная накладка холодила руку. Я провела пальцами по гравировке, дубовым листьям и желудям и прикоснулась к затвору. Хотя винтовка была и небольшая (я могла удержать ее одной рукой), я прекрасно понимала: это серьезное оружие. И отец, и брат охотились с подобными ружьями. И приносили домой тушки белок, зайцев и енотов, которых свежевали в сарае на старом причале.
Я поежилась от его холодной тяжести. Откуда такое чувство, что на самом деле я держу в руках секреты многих поколений? Хотела бы я знать, были ли такие же ощущения у мамы.
– Как вы думаете, что мама собиралась сделать с этим ружьем тогда ночью?
– Не знаю, – ответила Терри. – Какое мне дело? Некоторые вещи и вспоминать не стоит.
Я уставилась на нее, вытаращив глаза, потом перевела взгляд на ружье, отчасти ожидая увидеть на стволе золотые отпечатки собственных пальцев. Но увидела только тусклый коричневатый металл.
– Можно я оставлю его себе? Не насовсем, на время, если вдруг еще что-то узнаю.
– Бери, оставь себе, если хочешь. Мне, уж конечно, его девать некуда.
Мародеры пялились на меня, когда я выходила из дома, прижав ружье к груди. Я чувствовала себя как солдат, отправляющийся на войну, готовый к действию, но не к подстрегающим опасностям. Каковы бы они ни были, какие еще ужасы ни откроются на моем пути, пусть все случится поскорее. Времени у меня мало – осталось чуть больше недели.