– Ничего я не знаю, – говорил мистер Лов, не отводя лица от конторки.
– Я представлю об этом в совет, – отвечал мистер Киссинг и с огромной книгой исчезал из комнаты.
Иногда мистер Киссинг действительно представлял об этом в совет, и туда обыкновенно требовали мистера Лова и двух или трех молодых людей из его отделения. Конечно, никогда это не влекло за собой серьезных последствий. Виновные клерки получали замечания. Один представитель отводил мистера Лова в сторону и что-то говорил ему, другой отводил мистера Киссинга в другую сторону и тоже что-то говорил. После того представители, оставшись одни, начинали смеяться и говорили, что мистер Киссинг мелочный человек и что Лов всегда будет брать над ним верх. Впрочем, подобные вещи творились в более мирные дни, до поступления в совет сэра Рэфля Бофля.
Все это на первых порах забавляло Джонни Имса, но в последнее время становилось скучным. Он не любил мистера Киссинга, не любил и огромной его книги, с помощью которой мистер Киссинг всегда старался уличить его в каком-нибудь серьезном промахе, ему надоели выходки его товарищей, возбуждавшие вражду между Киссингом и Ловом. Когда помощник секретаря впервые сообщил Джонни намерение сэра Рэфля Бофля взять его к себе личным секретарем, когда он вспомнил уютную комнату, покрытую коврами, кожаное кресло, отдельный письменный стол, которые в случае такой перемены перейдут в полное его распоряжение, когда он вспомнил также и о том, что жалованье его увеличится на сто фунтов стерлингов и что при этом открывалась дорога к дальнейшему повышению, радость его была беспредельна. Но тут встречались своего рода неприятности, уменьшавшие восторг молодого человека. Нынешний личный секретарь, который был личным секретарем и при бывшем первом представителе, покидал этот земной рай единственно потому, что не мог выносить голоса сэра Рэфля. Носилась молва, что сэр Рэфль Бофль требовал от своего секретаря более того, что входило в круг его служебных обязанностей, требовал, чтобы секретарь служил и умел прислуживаться, так что Имс начал сомневаться в своей способности занимать это место.
– Почему же выбор пал на меня? – спросил Джонни помощника секретаря.
– Мы вместе совещались об этом, и мне кажется, что он отдает вам преимущество пред всеми другими, которых ему представляли.
– Однако он поступил со мной довольно строго по делу на станции железной дороги.
– Я думаю, после того он слышал еще что-нибудь по этому делу и изменил свое мнение. Мне кажется, что он получил письмо от вашего друга, графа Де Геста.