– Не думаю, Хопкинс, чтобы это так огорчило моего деверя.
– Ах, мэм, вы не знаете его, не знаете, как я, не знаете всех его капризов и причуд. Я знаю его, как старую яблоню, которую растил сорок лет. В этих старых деревьях много есть червоточины, – многие говорят, что они даром только занимают место, но я знаю, где течет сок, где покажется цвет, где будет самое сладкое яблоко. Не следует раньше времени убивать старые деревья, если хорошо с ними обходиться, так они все будут жить.
– Надеюсь, что Бог продлит жизнь нашему родственнику, – сказала мистрис Дейл.
– В таком случае, мэм, не торопитесь уезжать в Гествик. Вы знаете, Дейлы ничего не любят делать торопливо. Не мое дело, мэм, и говорить об этом. Я пришел сюда только за тем, чтобы узнать, какие цветы желаете взять с собой из теплицы.
– Никаких, Хопкинс, благодарю тебя, – сказала мистрис Дейл.
– Он сам приказал мне отобрать самые лучшие, и я должен исполнить приказание.
Говоря это, Хопкинс сделал головой движение, которым намекал на сквайра.
– У нас нет места для них, – сказала Лили.
– Я должен прислать, мисс, хоть несколько горшков, все-таки будет веселее. Я думаю, там будет очень скучно. И опять хоть бы доктор – у него нет того, что можно бы назвать настоящим садом, – а так, маленький палисадник позади дома.
– Во всяком случае, мы не хотим разорять это дорогое старое место, – сказала Лили.
– Стоит ли об этом беспокоиться? Сквайр будет так огорчен, что пустит в сад овец или просто велит разорить его. Увидите, если он не велит. Что касается здешнего дома, то он запустеет, когда вы уедете. Вы не думайте, что он отдаст его в аренду чужим людям! Сквайр ни за что этого не сделает.
– Ах Боже, Боже! – воскликнула мистрис Дейл, как скоро Хопкинс удалился.
– Что с вами, мама? Он добрый старик, и, конечно, слова его не должны вас огорчать.
– Право, не знаешь, что делать. Я не хотела быть эгоисткой, но, мне кажется, мы делаем самую эгоистическую вещь в мире.
– Нет, мама, тут нисколько нет эгоизма. Кроме того, не вы это затеяли, а мы.
– Знаешь ли, Лили, я тоже разделяю чувство насчет нарушения старого образа жизни, о котором говорит Хопкинс. Я думала, что буду радоваться, покинув это место, а теперь, когда наступило время покидать, мне становится страшно.
– Вы хотите сказать, что раскаиваетесь?
Мистрис Дейл не отвечала сразу, она боялась употребить слова, от которых нельзя было отказаться. Наконец она сказала:
– Да, Лили, кажется, я раскаиваюсь. Я думаю, мы сделали нехорошо.
– В таком случае что же нам мешает переделать? – сказала Лили.