Так как мистрис Дейл не нашлась что ответить, то за нее ответила Лили:
– Да, Хопкинс, мы уезжаем через несколько дней. Надеюсь, мы будем видеться в Гествике?
– Гм! – продолжал Хопкинс. – Значит, вы уезжаете! Я никак не думал, мисс, что дело дойдет до этого. Никак не думал, да и не следовало думать, не мое дело и говорить об этом.
– Ты знаешь, Хопкинс, что переселения необходимы для людей, – сказала мистрис Дейл, употребив тот же самый довод, который Имс привел в оправдание своего выезда из дома мистрис Ропер.
– Так, мэм, совершенно так, не мое дело рассуждать об этом, но я вот что скажу: я живу у сквайра с ребячества, то есть всю свою жизнь, с тех пор как родился, как вам известно, мистрис Дейл, и с тех пор много дурного попадалось на глаза, но хуже этого ничего не видел.
– Перестань, Хопкинс.
– Хуже всего, мэм, право, хуже всего! Это убьет нашего сквайра! Тут нет никакого сомнения. Это просто будет смертью старику.
– Хопкинс, ты начинаешь говорить глупости, – сказала Лили.
– Очень хорошо, мисс. Я не говорю, что это не глупости, только вы увидите. Вот и мистер Бернард, он тоже уехал и, по всем рассказам, мало думает о здешнем месте. Говорят, он отправляется в Индию. Мисс Белл выходит замуж, это прекрасно, почему же и не выйти? Да почему бы и вам не выйти, мисс Лили?
– Подожди, Хопкинс. Может, выйду и я.
– Мисс Лили, не было еще такого дня, как нынешний, и я вот что скажу: я отдал бы все деньги тому, кто омрачит его.
Эти слова, высказанные Хопкинсом с особенным воодушевлением, были совершенно не понятны для Лили и мистрис Дейл, которая задрожала, выслушав их, и не сказала ни слова, чтобы получить объяснение.
– Впрочем, – продолжал Хопкинс, – все это может быть, ведь вы, как и все прочие, в руках Провидения.
– Совершенно так, Хопкинс.
– Зачем же ваша мама хочет уехать отсюда? Ведь замуж она не выходит. Здесь, значит, дом, здесь она, здесь и сквайр: зачем же ей-то уезжать? Это, как хотите, не к добру. Точно как ломка какая идет, как будто никому не было ничего хорошего. Я никогда не уезжал и терпеть этого не могу.
– Что же делать, Хопкинс, – сказала мистрис Дейл. – Теперь это решено и, я боюсь, не может быть перерешено.
– Решено! Гм! Скажите мне это: неужели вы думаете, мистрис Дейл, что он долго проживет здесь один, не имея ни души, кому бы сказать сердитое словцо, кроме разве меня да Дингльса, а Джолиф хуже всякого – страшно сердит сам. Разумеется, ему этого не вынести. Если вы уедете, мистрис Дейл, мистер Бернард будет здесь сквайром меньше чем через год. Он приедет из Индии, вот что!