Уголком передника она приняла мою карточку, точно так же как принял бы ее швейцар, но что бы было с этой девушкой, если бы ее слова подслушала хозяйка дома?
Кросби ненавидел дом в Сент-Джонс-Вуде, и потому приезд графини стал для него отрадным явлением. Портман-сквер был доступнее, графиня не стала бы, подобно этим Гейзби, навязываться ему со своим гостеприимством. В первый визит в Портман-сквер его проводили в большую семейную столовую, которая была в дальней половине дома. Разумеется, передние окна были занавешены, чтобы показать, что семейства Де Курси не было в Лондоне. Кросби простоял в этой комнате около четверти часа до появления графини во всем ее величии. Кажется, ему ни разу еще не удавалось видеть ее такою великолепной. Широкое платье зашумело в широких дверях, как бы требуя еще большего простора. На ней были какая-то удивительная шляпка, а бархатная мантилья, стоившая почти так же дорого, как и ее нижние юбки. Подходя к Кросби, она откинула голову назад, так что Кросби сразу почувствовал, что его окружила приятная, но вместе с тем далеко не лестная для его самолюбия атмосфера. В былые дни графиня ему нравилась, потому что в своем обращении старалась более или менее льстить ему. В беседах с ней он мог чувствовать, что давал ей столько же, сколько получал, и что графиня это хорошо понимала. Всякий раз во время общения с ней Кросби удерживал за собой доминирующее положение, а потому и само общение имело свои приятные стороны. Графиня была любезная, милая женщина, ее звание и положение в обществе делали дом ее привлекательным, поэтому-то Кросби и старался озарять ее тем светом, которым сам обладал. Почему бы, кажется, измениться отношениям между ними в то время, когда представлялся случай к еще большему сближению? Кросби замечал эту перемену и с горечью сознавал, что эта женщина начинала над ним господствовать. Прежде, как друг графини, он в ее глазах был великим человеком, в самых пустых словах, в ничего не выражающих взглядах она признавала его власть, а теперь как зять он должен сделаться маленьким человечком, таким, как Мортимер Гейзби.
– Милый Адольф! – сказала она, взяв его за обе руки. – Недалек уже тот день, не правда ли?
– Очень недалек, ваша правда, – сказал Кросби.
– Да, очень, очень недалек. Надеюсь, что вы чувствуете себя счастливейшим человеком!
– О да, без всякого сомнения.
– Иначе и быть не может. Твердо говорю, что иначе этого и быть не может. Леди Александрина обладает всем, что только может пожелать муж от жены. Не говоря уже о ее положении в свете, ведь вы не можете не ценить тех выгод, которые она приносит вам и в этом отношении.