– Ведь они знают, моя милая, – сказала графиня, – как я устала. Когда же подадут чай!?
Кросби счел нужным позвонить и, возвратясь на место, отодвинул свой стул подальше от своей возлюбленной.
Вскоре принесли и чай. Его подала помощница экономки, которая, по-видимому, не очень позаботилась придать своей наружности более приличный вид, так что Кросби подумал, что он тут совершенно лишний. Но это была ошибка с его стороны. Так как он уже становился членом семейства Де Курси, то о подобных пустяках более не заботились. Два или три месяца тому назад, графиня упала бы в обморок при одной мысли о появлении такой прислуги с таким подносом перед мистером Кросби. Теперь же она не обратила на это ни малейшего внимания. Принятый в семейство Де Курси, Кросби уже имел право на некоторые льготы и на том же основании подвергался некоторым неудобствам и стеснениям. Маленькое хозяйство мистрис Дейл никогда не претендовало на великолепие, но зато никогда не было там и грязи. И об этом вспоминал Кросби, держа в руках чашку чая.
Скоро, однако ж, он отправился восвояси. Когда он встал перед уходом, Александрина тоже встала и вместо поцелуя дозволила ему коснуться носом ее щеки.
– Спокойной ночи, Адольф, – сказала графиня, протягивая ему руку. – Ах, подождите минуточку, я хотела вас о чем-то попросить. Впрочем, все равно, ведь завтра вы зайдете, отправляясь на службу.
Глава XLI. Домашние хлопоты
В то самое время, когда Кросби бесполезно осведомлялся у Ламберта о браслете леди Де Курси, Джон Имс входил в уличную дверь квартиры мистрис Ропер, в Буртон-Кресценте.
– О, Джон, где мистер Кредль? – Это были первые слова, которыми встретила его божественная Эмилия. Надо заметить, что в обыденной жизни Эмилия мало заботилась о том, где находился мистер Кредль.
– Где Кредль? – спросил Имс, повторив вопрос. – Право, не знаю. Мы вместе пришли на службу, но с тех пор я не видел его. Вы знаете, мы сидим в разных комнатах.
– Джон! – И Эмилия остановилась.
– Разве что-нибудь случилось? – спросил Джон.
– Джон, эта женщина ушла и бросила мужа. И вернее всего – то есть так же верно, как то, что вас зовут Джон Имс, – этот сумасброд ушел вместе с ней.
– Как? Кредль? Я этому не верю.
– Она вышла из этого дома в два часа пополудни и после того не возвращалась.
Прошло всего четыре часа, а такое отсутствие среди бела дня служило еще весьма слабым доказательством, чтобы обвинять замужнюю женщину в побеге с любовником.
Эмилия чувствовала это и потому продолжала объяснять:
– Сам он там, наверху в гостиной, и представляет собой олицетворенное отчаяние.