– Кто? Кредль?
– Нет, Люпекс, он немного выпил, кажется, но сильно горюет. Он условился увидеться здесь с женой в четыре часа, и когда пришел, то ее уже не было. Он бросился наверх в свою комнату и теперь говорит, что она разломала шкатулку и унесла все его деньги.
– Которых у него никогда не бывало.
– Напротив, третьего дня он заплатил небольшую сумму моей маме.
– Это служит лучшим доказательством, что сегодня он не мог иметь денег.
– Во всяком случае, она унесла с собой такие вещи, которых не взяла бы, отправляясь за покупками или зачем-нибудь в этом роде, я сама ходила наверх и сама все видела. У нее было три кольца, недорогих, правда, но, вероятно, она надела их все сразу или просто положила в карман.
– Кредль никогда не согласится бежать с ней подобным образом, хотя, может, он и сумасброд…
– Настоящий сумасброд, вы это знаете. Я никогда еще не видала такого дурака в отношении к женщинам.
– Все же он никогда не позволит себе сделаться участником кражи каких-нибудь безделушек или денег ее мужа. Я точно уверен, что он неспособен на подобные вещи.
При этом Имс стал припоминать все обстоятельства дня и вспомнил, что действительно не видел Кодля с самого утра. Этот его приятель имел привычку заходить в комнату Имса около средины дня и уничтожать там порцию хлеба, сыра и пива, вместо бисквитов, обмакнутых в чернила, как утверждал однажды Джонни. Но собственно в этот день Кредль не приходил.
– Ни за что не поверю, что он такой дурак, – сказал Джонни.
– Однако это так, – сказала Эмилия. – Вот уж и обедать пора, а где он? Были у него деньги, Джонни?
Допрашиваемый таким образом, Джонни открыл тайну, доверенную ему приятелем, которую ни при каких других обстоятельствах не смогли бы вырвать из его уст.
– Она заняла у него двадцать фунтов, около двух недель тому назад. Впрочем, она и до того еще была ему должна.
– Ах, какой он простофиля! – воскликнула Эмилия. – А сам вот уж два месяца, как не платит маме ни одного шиллинга.
– Может быть, его-то деньги и получила ваша мама от Люпекса третьего дня. А если так, это для нее одно и то же, вы же понимаете.
– Что же нам теперь делать? – спросила Эмилия, продвигаясь по лестнице впереди своего поклонника. – О Джон, что же будет со мною, если и вы когда-нибудь поступите подобным образом? Что я буду делать, если вы убежите с другой леди?
– Люпекс не ушел еще отсюда? – спросил Имс, совершенно не зная, что отвечать на вопрос, так близко его касавшийся.
– Впрочем, для вас это все равно, – продолжала Эмилия. – Сердца, однажды соединенные, никогда не должны быть разъединены, не правда ли? – И она повисла на его руке в то самое время, когда они достигли гостиной.