– Но, Джонни…
– Да я все знаю. Разумеется, ты их не украл, да и нечего было украсть. Но если ты будешь продолжать называть ее Мэри, то увидишь, что он к тебе привяжется. Мужчины не называют чужих жен таким образом.
– Разумеется, между нами была дружба, – сказал Кредль, которому как-то нравилось смотреть на этот предмет со своей точки зрения.
– Ну да, сначала ты был в дружбе с ней, а потом она выманила у тебя деньги, вот тебе и начало и конец. Если ты будешь продолжать показывать свою дружбу, у тебя выманят еще больше денег, ты делаешь из себя настоящего осла, вот и все тут.
– А ты кого сделал из себя в отношении этой девчонки? Бывают, мистер Джонни, ослы похуже меня.
Так как Имс не имел готового ответа против подобного отпора, то он оставил свою комнату и сошел вниз, за ним вскоре последовал и Кредль, так что через несколько минут все постояльцы мистрис Ропер обедали за ее гостеприимным столом.
Тотчас после обеда Люпекс ушел, и разговор в верхнем этаже о побеге мистрис Люпекс сделался общим.
– На его месте я бы не стала и беспокоиться о ней: пусть живет, как знает, – сказала Эмилия.
– Ну да, и потом иметь удовольствие платить по ее векселям, – заметил брат Эмилии.
– Уж лучше иметь дело с ее векселями, нежели с ней самой, – сказал Имс.
– По моему мнению, она угнетенная женщина, – сказал Кредль. – Если бы она имела мужем такого человека, которого могла бы уважать и любить, это была бы очаровательная женщина.
– Она нисколько не лучше него, – сказала мистрис Ропер.
– В этом я не могу согласиться с вами, мистрис Ропер, – продолжал защитник мистрис Люпекс. – Может быть, я понимаю ее положение лучше всех вас, и…
– Вот именно это-то и нехорошо, мистер Кредль, – сказала мистрис Ропер. При этом хозяйка дома с достоинством матери и строгостью женщины высказала свое мнение. – Подобных-то вещей и не следует знать такому молодому человеку, как вы. Что может быть общего между замужнею женщиною и вами и какое вам дело понимать ее положение? Когда у вас будет своя жена, если вам суждено иметь ее, то узнаете, что у вас появится достаточно хлопот и без вмешательства посторонних. Я уверена, что относительно побега мистрис Люпекс вы невинны, как агнец, то есть что вы не принимали в нем никакого участия, но вы навлекли на себя все эти неприятности, собственно, через вмешательство в дело, вас вовсе не касающееся, ведь этот человек чуть не задушил вас. И кто тому виною, если вы притворяетесь влюбленным в эту женщину, которая по своим летам могла быть вашею матерью? Что бы сказала ваша мама, если б увидела, как вы с ней обходитесь?