Я кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Быстров? – вскинул подбородок Смушко. – Ты чего? Заболел?
Я отклеился от стены.
– Товарищ Смушко, может, не надо с губкомом спешить?
– У тебя есть какие-то предложения? – удивился он.
– Есть. Думаю, товарищам в губкоме пока не до нас. Они тоже не на «ять» сработали: проглядели мятеж под носом. Пусть вместе с ГПУ разбираются. До нас у них руки в ближайшие день-два точно не дойдут.
– К чему эти философские выкладки, Быстров?
– К тому, что раз уж сами обгадились, нам и вытирать. Предлагаю заняться поисками беглеца. Готов взять это на себя.
– И с чего думаешь начать, Быстров?
– Да пока выбор не велик, – признался я. – Разрешите поработать с дежурным.
– Хорошо. Можешь начинать прямо сейчас, – кивнул начальник губрозыска.
Впрочем, интонация в его голосе недвусмысленно говорила о том, что он не больно-то верит в успех.
– Спасибо! – поблагодарил я. – Только вы всё же дня два пока о ситуации наверх не докладывайте. Если получится поймать, так сами знаете: победителей не судят. Авось обойдётся.
Дежурный сам находился под арестом, причём по «наследству» получил ту самую камеру, из которой сбежал лжечекист.
Если хочешь разговорить человека, попробуй с ним наладить контакт. Не знаю, в каких отношениях с этим довольно молодым ещё парнем был настоящий Быстров, но, кажется, друзьями они не были.
Миша – да, это друг, я почти сразу это почувствовал, хотя сначала воспринял его в штыки. А дежурный… ну ничегошеньки в душе не шевельнулось, парень как парень. Вот только влип в незавидное положение.
– Держи, – я подал ему чашку с чаем, заварку для которого выцыганил у хозяйственного Полундры.
У него же достал и сахарин – жуткую гадость.
Дежурный поднял голову. Он был серый и осунувшийся. В его взгляде царила безнадёга. – Зачем?
– Зачем чай принёс? Странный вопрос… Чтобы ты выпил и согрелся – тут, прямо скажем, не курорт, – я зябко повёл плечами. – Холодно…
– Меня расстреляют? – вдруг спросил он.
– Три раза, – пообещал я.
– Тебе бы всё шутки шутить, – вздохнул он. – Знаешь, каково это вдруг на нарах оказаться?
Я кивнул:
– Знаю.
Вдаваться в детали, что это произошло в прошлой жизни, когда меня примеряли на роль оборотня в погонях, что почти получилось, я не стал. Сидел, короче, и точка.
Парень не стал вдаваться в подробности, а мне не хотелось ему врать. Но, если что – придумал бы. Без подвешенного языка хорошему оперу нельзя.
Я снова сунул ему кружку в руку.
– Давай, пей. Остынет.
– Спасибо! – Он слегка пригубил, явно не ощущая вкуса и попытался всучить кружку назад. – Забери, я не хочу!