Немного жаль, что не будет бесплатного интернета, но электронную почту мне всегда оплачивало агентство, а музыки я накачал уже столько, что не успеваю слушать. Да и не до развлечений мне будет, когда родится ребенок.
На волне нового настроения во мне даже проснулось вдохновение, и за минувшие выходные я написал маслом целых шесть картин! Никогда еще я не был так плодовит. Раньше обычную фэнтезийную картину я вымучивал не меньше месяца. Приверженность реалистическому стилю письма заставляла тщательно выверять пропорции тел, следить за правильностью освещения, вылизывать на переднем плане каждую детальку. Стоило допустить какую-нибудь неточность, как, и без того шаткий иллюзорный мир, мгновенно терял реалистичность. От такого творчества не испытываешь ежеминутной радости. Ощущаешь себя ремесленником, чуть ли не маляром, который не следует вдохновению, а лишь придерживается математической точности передачи объемов, пропорций и фактуры. Конечно, результат оправдывал эти кропотливые усилия, и картина в реализме не уступала фотографии, но мне всегда хотелось создать что-то иное — динамичное, молниеносное, — выдавить на холсте мгновенный оттиск неудержимого творческого порыва.
Впервые я позволил себе расслабиться и отойти от удушающего реализма, когда написал букет для кухни. Тогда я успел уловить ту творческую свободу, которую дает отказ от детального воспроизведения условностей нашего физического мира, и хотя цветы получились вполне реалистичными, все же эта картина сильно отличалась от фотографического реализма присущего всем моим фэнтезийным работам.
Теперь мне вновь захотелось испытать похожее чувство. Я еле дождался, когда Анька вновь соберется в гости к маме, и тут же достал холст. Настоящие живые цветы взять было неоткуда. Покупать же в киоске тепличный голландский букет для живой картины, показалось мне извращением. В конце концов, если уж я без всякой натуры, только из собственной головы, могу рожать целые фантастические миры, то неужели не смогу выдавить из себя охапку фантастических цветов?
Я даже не стал особо сосредотачиваться. Прямо на холсте несколькими штрихами набросал композицию и сразу перешел к маслу. Удивительно, но работа пошла. Только приходилось постоянно одергивать себя, чтобы не скатиться к прежнему живописному стилю.
К вечеру субботы я уже окончательно выработал новую манеру письма. Мне даже показалось, что я впал в другую крайность — картины выглядели слишком абстрактно, и я засомневался, что неискушенный зритель сумеет разглядеть в хаосе цветовых пятен что-то конкретное.