— И чем он тебе так не угодил? Много времени работа не отнимает, деньги платят…
— У нас скоро родится ребенок, а у тебя полный компьютер трупов и прочей мерзости. Включать страшно, а ведь, что в компьютере, то и в голове! Да и вообще, ты какой-то другой стал в последнее время…
— Какой другой?
— Напряженный какой-то… Вот и по ночам лягаться стал.
— Кошмар приснился. А напряженный потому, что скоро отцом стану.
— Напряженность твоя еще до моей беременности появилась, — говорит Анька и проскальзывает мимо меня в комнату.
— В таком случае, завтра напишу заявление об увольнении! — кричу я ей вслед.
— Неужели? — оборачивается Анька и намеренно широко распахивает глаза.
Я утвердительно киваю.
— Посмотрим, посмотрим, — твердит она с сомнением и идет на кухню, но через несколько секунд возвращается, — Иди, посмотри, что там наделал твой друг Феликс.
— Нарыгал что ли? Так я вроде убрал…
— Да нет, угол пометил. То-то его и не видно, даже меня встретить не вышел.
Я ищу глазами Феликса. Надо бы его поругать и слегка отшлепать для профилактики — еще вся весна впереди.
Ни на одном из мест, где Феликс обычно отлеживается, кота нет. После недолгих поисков обнаруживаю его притаившимся в спальне под кроватью. Знает, что нашкодил, и сейчас его потащат к месту преступления, чтобы потыкать в лужицу замшевым носом.
Феликс никак не хочет залезать в переносную клетку, упирается всеми четырьмя лапами, цепляется когтями за мою кофту. Такси уже ждет у подъезда, чтобы доставить кота прямо на дом к невесте. Кое-как, но все-таки утрамбовываю Феликса в клетку и запираю дверцу. Кот крутится внутри волчком, пробует клетку лапой в разных местах, пытается найти лазейку. Быстренько одеваюсь, хватаю клетку и, страясь держать ее параллельно полу, спускаюсь вниз.
— Кто это у вас там? — подозрительно косится таксист на клетку.
— Кот.
— А-а-а, — разочарованно тянет таксист, — К врачу или на выставку?
— Да нет, к невесте.
— Март, самое время… Куда поедем-то?
Я называю адрес и добавляю, что точно не знаю, где располагается дом.
— Найдем, не впервой! — успокаивает таксист.
Феликс вроде бы успокоился. Лишь бы не вздумал орать, а то, когда летом отвозили его теще на дачу он всю дорогу вопил таким страшным голосом, что я готов был его придушить.
Осматриваюсь в салоне. Волга не первой свежести. Чувствуется, что хозяин ее «донашивает», выжимает последнее. Все лобовое стекло в паутинках трещин, в приборной доске зияют дыры, из которых высовываются перемотанные синей изолентой обрывки разноцветных проводов. Засаленные чехлы в подозрительных пятнах, а на мой дверце отсутствует крутилка для опускания стекла. Из кармана на спинке водительского сидения торчит пластиковая бутыка с питьевой водой и свернутая трубочкой газета. Рация приглушена, но слышно, как женщина-диспетчер коротко переговаривается с водителями — направляет, подсказывает.