- Не только с нашей русской, но и с женщинами других стран, например с европейскими, китайскими или с женщинами Индии, - услышал я голос Велемира. - Везде одно и то же!
- Честно говоря, на подобный вопрос я пока ответить не готов.
- И немудрено, - вздохнул Чердынцев. - Мы и сами на него как следует ответить не можем. То, что очень многие наши женщины сломаны и перепрограммированы, это факт. Но почему произошло такое? На подобный вопрос ответить не просто.
- Мне кажется, что ответ лежит на поверхности, - выпалил я.
- Вот как? - сделал удивлённую мину Чердынцев. - Давай, мы с удовольствием тебя послушаем.
- На мой взгляд, - начал я своё объяснение, - женщине, неважно какой, нашей или какой-то другой, вбито в голову, что она может легко прожить и без мужчины. Сделано это было с помощью государственного закона о равноправии. То была уловка, потому что никто и нигде, особенно у нас в России, женщину не угнетал. В семье женщина занимала своё законное место. Она всегда шла за мужем, а не он за ней. Отсюда и выражение «быть замужем».
- Смотри-ка, а наш Гор рогом крутит! - засмеялся Велемир.
- Пока у него всё получается, посмотрим, что дальше скажет, - поднялся со своего места пасечник.
Он подошёл к столу, взял в руки бумагу и карандаш. Секунда - и хранитель показал нам своё произведение. На листе бумаги была нарисована карикатура на мужчину и женщину. Мужчина растрёпанный, с высунутым языком, оборванный, с трензелем в зубах. Он стоит на четвереньках, а на нём восседает необъятных размеров жирная баба. В одной руке у неё кнут, в другой - вожжи.
- Как ты можешь назвать моё произведение? - спросил меня волхв.
И Велемир, и Чердынцев с интересом рассматривали рисунок пасечника.
- У тебя не баба, а целая бабища! - заметил Чердынцев. - Она его, бедолагу, вот-вот раздавит.
- И поделом, - засмеялся Велемир.
- Ну что, придумал название?
- Придумал! - кивнул я ему.
- Я весь во внимании.
- Твоя картина называется «Современный матриархат».
- Хорошее название, главное, точное, - сел на своё место волхв.
- Значит, говоришь, матриархат, - задумался на секунду Чердынцев.
- Да, матриархат, иначе её не назовёшь. Но мне к этому рисунку хочется кое-что от себя добавить.
- Валяй! - улыбнулся хранитель. - Перед тобой и бумага, и карандаш.
Поднявшись со своего места, я подошёл к столу и на чистом листе бумаги за несколько секунд изобразил небоскрёбы мегаполиса.
- Сейчас твой рисунок получил конкретику! Теперь нам понятно, куда твоя жирная самка гонит своего милашку.
- Почему милашку? - удивился Чердынцев.
- Потому что необученная трудновоспитуемая лошадка всегда отправляется на мясокомбинат. Любят лошадей покладистых, а не строптивых.