В любом случае, оставаться там было бесполезно, и я направился обратно в город. Думая вернуться другим маршрутом, я выбрал тропинку, которая вела к противоположному склону горы, и вскоре впереди я отчетливо услышал звук металла, ударяющегося о камень.
Как ни странно, мои мысли были настолько заняты другими вещами, что я почти не задавался вопросом, как эти люди режут или обрабатывают твердый камень. Но теперь, когда мое внимание привлек звук, мое любопытство пробудилось, и я поспешил вперед. Интересно, какой металл использовали эти люди? То, что это был металл я понял по характерному позвякиванию. Собирался ли я увидеть кованные бронзовые инструменты в действии или эти удивительные люди открыли применение железа или стали? Все мной пережитое было настолько поразительным, все, что я видел, было настолько парадоксальным и невероятным, что я был готов практически ко всему. Я, или, вернее, мы, вскоре подошли к краю глубокой ямы, где над большой глыбой белого камня трудились десятки рабочих. Среди блоков, похожие на скелеты, стояли буровые вышки; к похожим на сани волокушам, груженным камнем, были прицеплены упряжки тапиров, а на дальней стороне виднелся большой выступ, с которого добывали камень. Поспешно спустившись по крутой тропе, я добрался до дна ямы и обнаружил, что все люди распластались на земле.
Сделав знак своему спутнику, что я хотел бы, чтобы ребята продолжали свою работу, я подошел к ближайшей каменной плите. Это была та же мелкозернистая беловатая порода, из которой был построен город, и на ней, там, где их бросили камнерезы, лежали несколько маленьких молотков, долота и инструмент, похожий на тесло. То, что они не были из бронзы или какого-либо сплава меди, я понял с первого взгляда. Они были цвета закаленной стали и казались смехотворно маленькими для обработки этого твердого камня. Если эти люди использовали сталь, значит, я действительно сделал открытие, и, намереваясь заняться этим вопросом, я взял один из инструментов, чтобы изучить его. Как только я поднял ее, у меня вырвался невольный возглас удивления. Молоток, хотя и был едва ли больше обычного гвоздодера, весил целых десять фунтов! Она была тяжелее, чем если бы была сделана из чистого золота. Был только один известный металл, который мог быть таким тяжелым, и это была платина. Но это не могло быть платиной, потому что этот металл мягче золота и был бы не более полезен для резки породы, чем свинец. Инструменты, однако, были, несомненно, твердыми — полированная поверхность головки молотка и долота, а также не поцарапанные острые края последнего свидетельствовали об этом, и, желая проверить их твердость, я поднес долото к скале и резко ударил по нему молотком.