Французскую столицу оборонял 40-тысячный корпус маршала Мармона. Ожесточённый бой кипел весь день. И весь день в Париже шли переговоры с парламентёром Александра графом Орловым, которому к вечеру удалось уговорить Мармона капитулировать.
Кто владеет Парижем, тот владеет всей Францией — это аксиома французской политики. Вскоре после падения столицы пал и Наполеон, не дошедший до Парижа сорока верст. Подписав под давлением своих маршалов отречение от престола, он сдался на милость Александра и был сослан на остров Эльбу.
Теперь Александр больше всего желал, чтобы Париж не постигла участь Москвы. В этом заключалась его месть и, если угодно, его тщеславие. Французы оценили благородство русского царя, который сделался среди них популярнее вернувшегося на престол Людовика XVIII. Парижанки ввели в моду «Александровские букеты», состоявшие из цветов, первых буквы которых составляли имя русского государя.
Шёл Великий пост и Александр предавался благочестивым размышлениям. 10 апреля, в день Светлого Христова Воскресенья, Париж увидел необычное зрелище. Александр повелел устроить публичное русское богослужение — так сказать, апофеоз русской славы. На площади Согласия, где был казнён Людовик XVI, был воздвигнут алтарь, вокруг которого встали семь русских священников из полкового духовенства, в богатых одеяниях. С утра на бульварах и улицах Парижа выстроилось около 80 тысяч человек союзной армии, в основном русские. Толпы любопытных теснились вокруг Тюильри и по набережной Сены.
Александр с союзниками прибыли к полудню, и богослужение началось. «И вот, — вспоминал Александр, — при бесчисленных толпах парижан всех состояний и возрастов, живая гекатомба наша вдруг огласилась громким и стройным русским пением… Всё замолкло, всё внимало!.. Торжественная была эта минута для моего сердца; умилителен и страшен был для меня момент этот. Вот, думал я, по неисповедимой воле Провидения, из холодной отчизны Севера привёл я православное моё русское воинство для того, чтобы в земле иноплеменников, столь недавно ещё нагло наступавших в Россию, в их знаменитой столице, на том самом месте, где пала царственная жертва от буйства народного, принести совокупную, очистительную и вместе торжественную молитву Господу. Сыны Севера совершали как бы тризну по короле французском. Русский Царь по ритуалу православному всенародно молился вместе со своим народом и тем как бы очищал окровавленное место поражённой царственной жертвы. Духовное наше торжество в полноте достигло своей цели; оно невольно втолкнуло благоговение в самые сердца французские… Мне даже было забавно видеть, как… многочисленная фаланга генералов французских теснилась возле русского креста и друг друга толкала, чтоб иметь возможность скорее к нему приложиться. Так обаяние было повсеместно: так оторопели французы от духовного торжества русских».