Как будто ее там не было.
Говорят, что так иногда чувствуют себя жертвы изнасилования. Отрешение, защитная реакция психики. Её тело никто не трогал. Но груз вины и долга насиловал её душу.
- Эжени Иоланта Д’Исса, - командующий гвардией неловко опустился на колено, левой рукой доставая из-за пазухи кольцо, - Вы окажете мне честь выйти за меня замуж?..
Лана молчала. Когда-то, в далекой, невинной юности, она много фантазировала о том, каким будет этот момент, момент, который перевернет ее жизнь. И… он точно не должен был быть таким. Она верила, – тогда еще верила, - что ее женихом станет мужчина, которого она будет любить, и который будет любить ее.
Его предложение точно не должно было начинаться с разговора о «решении, принятом Советом».
- Я обещаю вам, что в случае согласия вы не пожалеете о своем решении, - продолжил Тэрл после паузы, - Наш брак укрепит стабильность единого государства и поможет спасти многие жизни.
Многие жизни. Конечно же. Жизни тысяч людей зависят от нее. Тысячи людей ждут, что она согласится. И никому, не единой живой душе не пришло в голову спросить, а чего она сама хочет? Кому какое дело до ее чувств?
Чувства только мешают. Они неудобны, они глупы, они неуправляемы. Нужно уничтожить их, сжечь, похоронить. Только так… Только так будет лучше для всех. Для всех.
Лана все еще молчала. Она знала, что нужно ответить. Но никак не могла найти в себе силы сказать то, что должно.
Найти в себе силы предать саму себя.
- Эжени Иоланта… Лана, - кажется, отсутствие ответа понемногу начинало нервировать воина, - Это нужно не только стране. Это… нужно мне.
Он бросил взгляд на обрубок правой руки, и боль отразилась в его глазах. Боль человека, который жил войной и которому никогда больше не суждено взять в руки меч. Боль человека, потерявшего все. Боль человека, который отчаянно цепляется за последние остатки смысла жить.
- Я не знаю, справлюсь ли со всем этим. Помоги мне. Пожалуйста.
«Ты же не хочешь, чтобы на твоем счету была еще одна смерть» - слышалось в этих словах. Лана не хотела этого. Совсем не хотела. Только не снова. Не после Амброуса.
«А как же мои чувства?!» - обиженно возопила она внутри самой себя, - «Они совсем не имеют значения?!»
Но вслух она сказала совсем другое:
- Я согласна.
И почему-то подумалось ей в этот момент, что на эти слова Мир должен был отозваться раскатом грома.
Или похоронным звоном колоколов.
Прибытие леди Леинары было обставлено со всей помпой. Еще недавно над городом собирались неприятные серые тучи, но стараниями эжени они разошлись, открывая дорогу солнечным лучам. Ровно в полдень через распахнутые настежь ворота в столицу неторопливо въехала процессия всадников на белых лошадях и с лавровыми венками на головах. Дорогу перед ними устилали лепестки роз, бросаемые жителями. Приветственные крики раздавались со всех сторон, с подачи Элиаса устроили даже небольшой фейерверк. Не настолько, впрочем, яркий, чтобы увести внимание толпы от самих триумфаторов.