А между тем, королевство продолжало наращивать свое влияние. Огнем и мечом усмирив Миссену, Амброус сосредоточился на присоединении северных регионов. Официально в его руках оставалась и Иллирия, но Первый Адепт не питал иллюзий по поводу ее верности: слишком много вопросов вызывало у иллирийцев то, что их Герцогиня показалась на глаза лишь раз с момента вступления в брак. Амброус не знал, что Сопротивление потихоньку налаживает связь с местным дворянством благодаря магии Ланы, но наверняка подозревал нечто подобное.
По крайней мере, необходимость держать войска и в Иллирии, и в Миссене, да еще и воевать на севере, не позволяла Амброусу выделить солдат для зачистки остатков Сопротивления в Альбане. Поэтому обе стороны ограничивались тем, что вели шпионскую игру и наносили быстрые, осторожные удары малыми силами. Повстанцы распространяли слухи о настоящей судьбе Лейлы и о роли Амброуса в смерти Леандра; грабили склады и мастерские; срывали поставки оружия и продовольствия в расположение армий; несколько раз убивали адептов, - правда, лишь слабейших, тех, от кого и сама Ильмадика вряд ли ждала чего-то выдающегося.
В свою очередь, слуги короля выпускали высмеивающие бунтовщиков памфлеты, устраивали налеты на приграничные деревни, подкармливали Тварей, а однажды пытались отравить колодец в альбанской столице (звавшейся, как и само княжество, Альбана).
Обе стороны готовились и копили силы. Численность Железного Легиона увеличивалась с каждым днем, и новые войска собирались у альбанской границы. Неуклонно приближался день, когда иллирийская знать будет готова начать полномасштабное восстание. Кто успеет раньше? Лана не знала этого. Но каждую ночь молила Мир, чтобы первыми успели они.
Лучшие альбанские следопыты провели отряд в обход кордонов Идаволла. Они не спрашивали, что им удалось найти, за чем ездил адепт. Да и не положено им было об этом знать.
Ведь доверять нельзя никому.
Въехав в крепость Альбаны и отдав приказ позаботиться как о своих лошадях, так и о трофейных, Тэрл, Лана и Элиас направились в башню маркизы. Лейла практически не показывалась на людях, разумно опасаясь убийц, но там, в удаленной башне, она усердно постигала науку информационной войны.
Пройдя через два караульных поста, троица оказалась, наконец, перед дверью в ее покои.
- Проходите, - послышался голос Лейлы.
Насколько старше она выглядела в последние месяцы! Хотя маркиза едва преодолела двадцатилетний рубеж, на вид ей сложно было дать меньше сорока. Роскошные светлые кудри казались тусклыми и выцветшими. Под глазами залегли глубокие тени, лицо «украсили» ранние морщины тревог и забот. А главное – не было той по-детски восторженной улыбки, к какой привыкла Лана. Того возвышенно-романтичного взгляда, который когда вдохновлял, а когда и раздражал.