Теперь, когда Вольфганг и двое его спутников знали, где я, они, скорее всего, направятся к южному эскалатору. Это ближайший путь на второй этаж. Вряд ли я успел бы добраться до того пустого магазина прежде, чем они отрежут мне путь к отступлению.
Повернув к северу, я отважился прибавить шаг и уже удалился на приличное расстояние, когда что-то подвернулось мне под ногу и отлетело прочь.
— Он побежал в ту сторону! — выкрикнула женщина.
Причин скрываться в темноте и рисковать сломать шею больше не было. Я включил фонарик, прикрыв ладонью линзу, чтобы свет был не так заметен снизу.
Добежав до конца коридора, я услышал топот и металлический лязг: кто-то взбирался по северному эскалатору. По сравнению с южным собратом, по которому я поднялся тише мыши, его состояние явно оставляло желать лучшего. Темноту неожиданно пронзил луч света — преследователь добрался до середины ступенек.
Пневматические раздвижные двери в северный универмаг больше не работали, застыв в открытом положении. Я пронесся через них и оказался в бывшем храме роскоши, где некогда царил бог перерасхода. Многие витрины остались на месте. Я метнулся за них и, пригнувшись, побежал, пока не услышал, как перекрикиваются преследователи. Тогда я остановился и выключил фонарик.
Что же дальше?
Мой психический магнетизм срабатывал лучше всего, когда я искал человека, чьи лицо и имя знал, но обычно хватало чего-то одного. Несколько раз, когда я вызывал в уме образ нужного предмета, меня в конце концов к нему притягивало, однако вовсе не так быстро, как в случае с живым человеком.
Пока трое преследователей рассеивались по универмагу, я вообразил наволочку, в которой остались болторез, лом и молоток. Все это лежало у двери, через которую я попал в торговый центр.
Когда меня потянуло вперед, я еще раз огляделся, пригнулся и, стараясь поменьше шуметь, побежал. Я держался витрин: их передние и верхние части были стеклянными, зато задники сплошными. Они-то и заслоняли меня от сектантов, пока один из них не показался в проходе, по которому я двигался. На очередном перекрестке я свернул направо, оставив за спиной слабый свет далеких фонариков, отражавшийся от стен, колонн и стеклянных витрин.
Вперед, в темноту.
Никогда прежде мне не приходилось полагаться на психический магнетизм, чтобы пробраться через непроглядный мрак и попасть в нужное помещение. Я решил, что паранормальные способности немного стоят, если на пути к цели мой безумный дар влепит меня лбом в стену или отправит кувырком по лестнице, а то и в открытую шахту лифта. Разумеется, я уже мог и должен был ему доверять, как Человек-Паук доверял своей способности плести паутину, перелетая с одного небоскреба на другой, хотя даже малейший сбой в выделении паучьего шелка грозил падением с высоты в восемьдесят этажей.