Эконом зашёл за явно пустяшным делом, чтобы самолично убедиться в добром здравии владыки, и Филарет понял это. Он знал, что строг, и старался быть строгим, потому с удивлением замечал проявления любви от близких, которым и доставалось от него более всех иных.
– Дозволяю! И больше по пустякам не беспокой, – не удержался владыка от внушения. – Позови, кто там дежурит.
Вошёл молодой послушник Алексей, недавно присланный из лавры. Высокий худой парень с длинными русыми волосами, обрамлявшими по-мальчишески нежное лицо с едва пробивавшимися усами и бородкою, пал в ноги. Филарет лёгким движением перстов благословил.
– Где Никодим?
– Отпущен вами, владыка, – севшим от робости голосом ответил послушник.
– А Парфений?
– Тоже отпущен.
Верно, только вчера отпустил братьев к родичам в село Кунцево до рождественских праздников. И зачем обоих отпустил? Надо что спросить – и некого… Ко всему и секретарь слёг в горячке.
– Вот что, сын мой, надобно: затерялись где-то очки мои. Сыщи их поскорее.
– В серебряной оправе или в черепаховой? – деловито уточнил послушник.
– В черепаховой! А насчёт серебряных – ты пошли, кого найдёшь, к отцу наместнику, я их у него оставил, пусть пришлёт поскорее. Заодно пусть вернут в лавру полотенце, которое я ошибкою с собой прихватил.
Едва позавтракали просфорою и тёплым липовым отваром, как с молитвою на устах Алексей сунулся в дверь столовой.
– Нигде нет, владыка! – шумно переводя дыхание, отрапортовал он.
– Где искал?
– В спальне, в кабинете, в алтаре, в приёмной.
Филарет посмотрел в устремлённые на него с надеждой большие голубые глаза малого. Ждёт, видно, что назову место… Вот оказия! Старею!..
– А хорошо смотрел?
– Хорошо, – честно ответил малый. – Могу ещё раз посмотреть!
– Погоди… Без очков мне как без рук!.. Где я был вчера?
– У его сиятельства князя Сергея Михайловича Голицына…
– Верно. Там мог оставить.
– Оттуда заехали на торжественный акт в университет…
– И там мог оставить. Экзамен долгий был… Пошли-ка в оба места кого-нибудь, пусть спросят.
– Некого, владыка. Эконом с работниками на базар ушли, а дворника я в лавру отправил.
– Тогда сам беги!
– Как же я вас одного оставлю? – вырвалось у послушника. Стоял с заалевшими щеками в полной готовности выполнить любую волю. Мальчик мой милый…
– Да разве я младенец немощный? – нарочито повысил голос митрополит. – Впрочем, погоди… Кучера-то никуда не отправил?
– Нет.
– И то ладно. Скажи ему, что часа через два поедем к князю на Волхонку. А сейчас давай, Алексей, просителей приёме. Есть там народ?
– Немного есть.
– Я иду в приёмную, а ты пускай по одному.