– Благодарю тебя за доклад, Ахматов, но не за выводы, – мягким тоном начал Александр Николаевич. – Позиция Синода выражена с исчерпывающей полнотой и ясностью: никаких уступок! Понимаю… но с позиции государственной думается мне иначе. Пора покончить с разделением нашего народа. Надо привлекать все его части к труду на благо отечества, а здесь наши старообрядцы могут дать больше, чем кто иной. Так почему же не сделать в их сторону один шаг? Это вовсе не признание истинности их учения. Это… уступка из чувства человеколюбия. Впрочем, послушаем господ министров.
Валуев тут же встал. Отдав должное мудрости и гуманизму государя, он рассказал, что в Москве случайно узнал о довольно снисходительном отношении покойного митрополита Платона Левшина к расколу.
– Прославленный московский святитель полагал, что пастырю церкви Христовой невозможно убедить раскольников в их заблуждении. За протёкшие века накопилось так много погрешностей и неосторожностей в писаниях церковных учителей, что всерьёз исправлять их означало бы подать повод к великому соблазну и злу, горшему, чем раскол. Потому богословы всерьёз и не спорят с раскольниками, что опасаются разойтись в основах учения. В свете изложенного проблема регистрации смешанных браков, право же, должна быть решена положительно.
– Интересно! – воскликнул Александр Николаевич, – Это действительно важно. А кстати, почему Филарет не огласит мнения митрополита Платона?
Вопрос был обращён к Валуеву, и тот с удовольствием ответил:
– Слышал я, что собственноручное изложение взглядов Платона владыка Филарет вырезал из его сочинений, дабы не соблазнять маломысленных.
Государь невольно улыбнулся.
– Как искренне люблю я и почитаю нашего святителя, но – устарел он со своей старческой осторожностию. Боязлив чрезмерно. Два года я его уговаривал проехаться по железной дороге в лавру – насилу уговорил на сей подвиг. Полагаю, господа, накануне церковной реформы мы должны действовать решительнее, не страшась невесть чего. Начнёмте в церковной жизни с малого, дабы дело подвигалось действительно, а не свелось, как это у нас часто бывает, к одному отписыванию.
Ахматов прерывающимся от волнения голосом призвал государя не забывать о несчастиях нашего времени, поражающих церковь прежде всего, и выступить первым сыном и главным покровителем Православной Церкви. Однако Урусов, часто откашливаясь, согласился, что допустить регистрацию смешанных браков возможно, правда, при чётко оговорённых условиях. Отец Василий порадовался любви государя ко всем своим подданным и снял свои возражения. Тут Валуев довольно потёр руки.