Начальник Генерального штаба Российской армии полковник Юденич наконец оторвал глаза от карты и с испугом посмотрел на императора.
– Как же так, господин Верховный Главнокомандующий? Это же значит…
– Это значит, Николай Николаевич, что мы должны соразмерять собственные возможности с потенциалом противника и не пытаться перешибить плетью обух. Сколько у нас вооруженных, радиофицированных и обученных боеспособных подразделений, умеющих вести маневренную войну? Два полка Максимова? Ну, хорошо, придадим им учебную школу по переподготовке офицеров – сформируем полнокровную дивизию. Еще есть три отдельных разведывательных батальона. И это всё!
– А кавказская гренадерская Николая Михайловича и Первая Сибирская Лечицкого?
– Только в дефензиве! В жесткой, позиционной обороне! Вооружения и обмундирования недостаточно для признания этих подразделений полностью боеготовными. Без умения маневрировать и концентрировать огонь лучшее оружие – это железяки. Или забыли последние учения?
Юденич тяжело вздохнул. Как такое забудешь? Пока дивизии окапывались, маскировались и, как кроты, сидели в своих блиндажах, создавалось ощущение слаженности и управляемости. Даже маневр резервами в обороне получался на троечку с плюсом. Но как только поступал приказ перейти в наступление и вся эта масса начинала двигаться в «туман войны», какое-то осмысленное действо заканчивалось на третьей версте. Дальше шла сплошная импровизация на уровне «рота-батальон» и полная дезорганизация взаимодействий с соседями и собственными тылами.
Африканеры Максимова раз за разом загоняли бестолково мечущуюся инфантерию в огневые мешки, условно уничтожали штабы, с удовольствием захватывали обозы, налегая на походные кухни, оставляя прошляпившие подразделения без горячего. Прав государь: «рассадить по окопам и ещё указатели поставить, куда бежать под обстрелом или если приспичит». А в остальном – толпа. Стадо. И так вся армия.
Господи, где же были генеральские глаза еще четверть века назад?! Во время последней войны с османами все уже было понятно, а дожили до нового века в неге и довольстве. Если бы не бурская война и настойчивые требования императора перенимать опыт, вообще не пошевелились бы… Армейская бюрократия дрогнула, когда Верховный Главнокомандующий подписал сразу триста генеральских и полковничьих отставок без прошения, половиной отставленных сразу занялись ревизоры.
Вот тут армия поняла: шутки кончились. Африканеров стали всё настойчивее просить рассказать и продемонстрировать. На базе офицерской кавалерийской школы под началом генерала Брусилова вмиг была организована переподготовка офицеров на новые уставы. Опыт англо-бурской войны изучался под лупой. Инженеры систематизировали новинки полевой фортификации. Инфантерия осваивала тактику снайперской и окопной войны, особенности атаки разреженными цепями и примеривалась к пулеметам как к базовому элементу обороны. Артиллеристы учились концентрировать огонь, тренировались в организации огневого вала и стрельбе с закрытых позиций. Флотские взяли на себя сухопутные крейсеры – бронепоезда. Занятия шли круглосуточно. Несмотря на это, вся военная машина реформировалась нехотя, медленно, со скрипом. И вот на носу война, а армия в полуразобранном, недореформированном состоянии…