На верхней палубе командир корабля Кэти Лундгрен и еще двое мужчин из летного экипажа – Гвенди не помнит, как их зовут, и не вспомнит даже ради спасения собственной жизни, сейчас она слишком взволнована, чтобы прибегать к мнемотехнике доктора Эмброуза, – сидят в своих креслах перед широкой «подковой» из сенсорных мониторов. Прямо перед ними располагается узкое, длинное смотровое окно, к которому Кэти приглашала Гвенди в самом начале полета чуть больше суток назад. Сейчас в окне виден один из крупнейших океанов мира. Кэти разворачивается вместе с креслом и смотрит на Гвенди. Ее лицо непроницаемо.
– Боюсь, у меня плохие новости, Гвенди.
Ну, вот и все.
– В Касл-Роке случилось несчастье.
– Что-то с папой?
Гвенди вдруг становится нечем дышать. Пожалуйста, только не с папой. Кроме него у меня никого не осталось.
Кэти с тревогой глядит на нее.
– Нет-нет, насколько я знаю, с вашим отцом все в порядке. Простите. Я не хотела вас напугать.
Уже напугала, чего уж теперь извиняться.
– В вашем доме случился пожар, Гвенди. Соседи увидели дым и сразу вызвали пожарных. Огонь удалось потушить почти сразу. Сгорел только гараж и заднее крыльцо. Гостиная и кухня тоже пострадали, из-за воды.
– Пожар. В моем доме. – Гвенди кажется, что ей это снится. – Уже известно, как он начался?
– Вам придет несколько писем. Одно от страховой компании, другое – от бывшего полицейского по имени Норрис Риджвик. Они сообщат все, что знают. – Кэти смотрит с искренним сочувствием. – Мне очень жаль, сенатор.
Гвенди машет рукой у себя перед лицом.
– Главное, что никто не пострадал. Все остальное… это просто вещи. Их легко заменить.
– При сложившихся обстоятельствах мы не знали, как лучше сделать: сразу вам сказать или дождаться стыковки со станцией. Может быть, даже дождаться, пока мы вернемся на Землю. Но мы опасались, что в новостях наверняка будут какие-то сообщения, и решили, что лучше предупредить вас заранее. Чтобы вы знали, к чему готовиться.
– Я очень вам благодарна.
– Гвенди… если хотите, мы отменим сегодняшнюю видеоконференцию. Перенесем на другой день. Я уверена, что никто не обидится. Все поймут.
Гвенди нарочно медлит с ответом, чтобы создать впечатление, будто думает над предложением.
– Не надо ничего отменять, – наконец произносит она. – Не хочу разочаровывать детей.
Два года назад журналист из «Вашингтон пост» назвал Гвенди Питерсон «одной из самых активных и ярых сторонниц развития государственного среднего образования». Но истинная причина, по которой она не хотела переносить конференцию, заключалась отнюдь не в боязни обмануть ожидания лучших учеников-отличников из всех пятидесяти штатов. На самом деле она бы с радостью все отменила, но отмена в последнюю минуту будет признаком слабости. Создаст неправильное впечатление – впечатление неуверенности в своих силах – у тех, кто охотится за пультом управления. А такого быть не должно.