– Надеюсь, вы не измените свое мнение за девятнадцать дней в его обществе на «МФ-один». – Стэплтон улыбается. – Если вам повезет, вы с Уинстоном еще совершите совместный выход в открытый космос.
Гвенди прожигает его яростным взглядом – но ничего не говорит. Она размышляет о планах Ричарда Фарриса на пульт управления и молится про себя, чтобы у нее все получилось.
– Мне, пожалуй, пора возвращаться на место. Реджи с Дейлом волнуются, если меня долго нет. – Стэплтон плывет прочь, но вдруг останавливается, схватившись за опорную балку. – Чуть не забыл спросить. Вы готовы к видеоконференции?
Через два часа у Гвенди запланирована видеоконференция со школьниками-старшеклассниками из всех пятидесяти штатов Америки, а также с избранными представителями СМИ. Она ее не предвкушает, не ждет с нетерпением. На самом деле она боится. Ей не дает покоя тревожная мысль: А вдруг со мной приключится в прямом эфире очередной мозговой ступор? И что тогда? На этот вопрос она знает ответ. Это будет настоящая катастрофа и, скорее всего, полный провал ее миссии.
– Вроде готова, – говорит она, запрокинув голову к Стэплтону. – Хотя лучше бы мы провели эту трансляцию уже со станции. Как учебные лекции Адеша и Джафари.
– Никак нет. Вы – действующий сенатор США и особо важная персона среди экипажа. Мир желает видеть вас чаще.
Этого я и боялась, думает Гвенди.
Гарет Уинстон с кислой миной возвращается с нижней палубы. Он проплывает буквально в двух футах от кресла Гвенди и старательно отводит взгляд. Он вообще ни на кого не глядит и не произносит ни слова. Его губы недовольно надуты. Усевшись в кресло, он молча пристегивается и отворачивается к иллюминатору.
Интересно, что это с ним? – думает Гвенди. И только потом до нее доходит. Видимо, Уинстон услышал, как Стэплтон назвал ее особо важной персоной, и его это задело. Теперь сидит и дуется. Как ребенок, честное слово! Она уже собирается поделиться своими мыслями со Стэплтоном – разумеется, шепотом, чтобы больше никто не услышал, – но тут мини-динамик на груди его комбинезона издает громкий треск, и оттуда доносится голос Кэти Лундгрен:
– Берн, ты там сильно занят?
– Уже возвращаюсь на место. А что?
– Сможешь сопроводить сенатора Питерсон на капитанский мостик? И как можно скорее.
– Вас понял. Уже идем. – Он удивленно глядит на Гвенди. – Интересно зачем.
Гвенди нервно сглатывает слюну. В горле вдруг пересохло.
– Я тоже не знаю.
Путь на верхнюю палубу занимает не больше минуты, но за эту минуту Гвенди успевает себя убедить, что случилось самое худшее: сотрудникам ЦУП откуда-то стало известно о ее ухудшающемся состоянии, и они отменяют запланированную стыковку с космической станцией. Не будет никакого выхода в открытый космос. Пульт управления не уберется с Земли. Все кончено. Она не справилась.