– Да, Ань. – Морозов скривил унылую физиономию. – Картошку? Ага, ладно. И что еще? Унитаз помыть? Может, это… унитаз ты сама? Нет? А, ну ладно, ладно, не злись.
Он повесил трубку.
– Все. Конец свободе. Анька велела начистить к обеду картошки и вымыть унитаз. Со средством.
По брезгливому выражению лица Морозова я понял, что унитазы он никогда не мыл.
– Не дрейфь, – утешил я его. – У меня большой опыт по помывке унитазов. И по чистке картошки тоже.
Он взглянул на меня с любопытством.
– Ты был в армии?
– А ты не был, что ли? – ушел я от прямого ответа.
– У меня аллергия. Меня не взяли.
– Понятно. – Я усмехнулся.
– Ты в каких войсках служил? – не унимался Морозов.
– В стройбате, – сказал я, чтобы он отвязался.
– У-у, стройбат, – протянул он пренебрежительно.
Мне снова захотелось дать ему в нос, но я сдержался.
– Предлагаю разделить обязанности. На тебе картошка, на мне, так и быть, сантехника.
Морозов нехотя кивнул и побрел на кухню. Вскоре оттуда на полную мощь заревел кран. Эх, Морозов, Морозов, не экономишь ты воду. Нет на тебя нашего бригадира – тот всегда разрешал нам включать лишь тонкую струйку. Я засучил левый рукав рубашки и отправился в сортир. Он был совмещенный, небольшая ванна, такая же небольшая раковина и непосредственно сам объект моего труда, гордо стоящий в углу стульчак. И ванна, и раковина, и сам унитаз – все не первой свежести. Очевидно, у Ани было не особо много свободного времени, чтобы заниматься тщательной уборкой. На смесителях накопился мыльный налет, стыки между раковиной и кафельной стеной покрывал грибок. Дно унитаза было в разводах ржавчины. Я открыл хозяйственный шкаф и нашел там все, что требовалось: несколько тряпок, пемолюкс, хлорку, губки. В колонии мы частенько чистили гальюн зубными щетками – это было наказание за какие-нибудь проступки. После таких процедур унитазы сияли, как новенькие. Времени это занимало уйму, тряпками и губками работать было куда сподручнее.
Я не спеша принялся за дело. Это здорово отвлекало меня от тягостных мыслей о моем будущем и от тоски по Регине. Через полчаса все вокруг блестело. Грибок я оттер хлоркой, ржавчину пемолюксом. Отполировал смесители и в довершение всего протер пол. Полюбовавшись на свою работу, я вытер руку и заглянул в кухню.
Вода так и хлестала из крана, заливая столешницу. Вся раковина была забита картофельной кожурой. На столе лежали три кое-как очищенные, покореженные картофелины сплошь в грязных разводах. Остальные томились в пластиковом ведерке и дожидались своей очереди. Морозов с несчастным видом сдирал кожуру с картофельного бока. Видно было, что занятие это для него сродни пытке.