– Козочка моя, что случилось? Кто тебя расстроил?
– О… она. – Алла ткнула пальцем в Регину. – Он-на спрашивала про «Феникса».
Алла вдруг с силой рванула на себе прядь волос. Затем еще и еще. Регина охнула и чуть не упала. Женщина решительно отодвинула ее в сторону и обняла Аллу, крепко прижимая ее к кровати.
– Ну, ну, зайчик мой, тихо. Тихо, спокойно. Все хорошо. Никто не будет мучить тебя. Перестань расстраиваться. Не плачь.
Она гладила Аллу по голове, что-то шептала ей на ухо. Постепенно та перестала рыдать и только тихо всхлипывала. Незнакомка обернулась к Регине. Лицо ее было суровым.
– Вы кто такая? Кто вас сюда пустил?
– Я родственница Аллы. Дальняя. Мне разрешил заведующий отделением.
– Неправда, – всхлипнула Алла. – Она врет. Она хотела, чтобы я рассказала ей про «Феникса».
Красивые брови женщины угрожающе сошлись на переносице.
– Немедленно уходите отсюда. Кто вам дал координаты Аллы? Откуда вы узнали, что она здесь?
– Я позвонила по телефону, который мне дала Галина Ивановна. Мне ответил врач. Он пригласил меня приехать навестить Аллу.
– Вы сказали ему про цель вашего визита?
– Нет. – Регина опустила глаза. – Я сказала, что я Аллина родня.
– Как не стыдно, – гневно проговорила женщина. – Зачем вам понадобилось знать о «Фениксе»?
– Затем, что у меня дома есть одна из картин!
Регина ждала реакции от Аллы, но та продолжала плакать и даже ухом не повела. Зато незнакомка неожиданно сменила гнев на милость.
– У вас есть картина из триптиха? – переспросила она другим, более мягким тоном. Регина кивнула. Женщина склонилась над Аллой. – Дорогая, ты как? Получше?
Алла в ответ промычала что-то неразборчивое.
– Поспи немного, я сейчас вернусь.
Женщина жестом предложила Регине следовать за ней и направилась к двери. Они вышли в коридор.
– Как вас зовут? – спросила незнакомка.
– Регина Сергеевна.
– Меня Надежда. Давайте спустимся во двор.
Она, не дожидаясь ответа, пошла к лифту. Регина послушно последовала за ней. Они спустились и вышли в больничный дворик. Надежда вынула из сумочки пачку сигарет и закурила.
– Значит, вы тоже хотите собрать триптих Льва Соколовского? – Ее красиво подведенные карие глаза пристально смотрели на Регину.
Та спокойно выдержала ее взгляд.
– Да, хочу.
Надежда усмехнулась. Усмешка была невеселой.
– Знаете, если бы вы встретились Алле хотя бы полгода назад, наверняка она была бы счастлива. Думаю, она смогла бы убедить вас продать ей вашу картину. Она в буквальном смысле слова болела «Фениксом». Ни о чем не могла больше говорить, только об этом триптихе. Часами висела на телефоне, обзванивая областные музеи, не вылезала из интернета. Алка, она такая, если что в голову втемяшится, ее ничем не отвлечь. Мы ведь с ней подруги с самого первого класса. За одной партой десять лет просидели. Она мне как сестра. Мать у нее рано умерла, ее отец растил. Хороший дядька, но со своими тараканами. Мечтал, что дочь вырастет и станет врачом. А она, Алка, бредила живописью, скульптурой. Знала всю мифологию, в Третьяковку бегала каждую неделю. Когда она подала документы на искусствоведческий, ее отец устроил страшный скандал. Они месяца три не разговаривали. Потом помирились вроде. Но Алка им тяготилась. В конце первого курса съехала в свою квартирку, доставшуюся от покойной бабушки по матери. Там она чувствовала себя как рыба в воде. Кругом книги по искусству, альбомы, репродукции. По ночам она работала за компьютером, утром бежала в институт. Позже нашла этот музей. Он только открылся. Она там дневала и ночевала. Сама продумывала каждую мелочь, носилась по инстанциям, выбивала разные атрибуты, мебель.