Арестантов Владимирской тюрьмы 1950-х годов позже сменили диссиденты: Буковский, Щаранский, Марченко.
Пребывание Судоплатова во Владимирской тюрьме совпало с недолгим периодом хрущевской либерализации пенитенциарной системы. Ему было разрешено получать до четырех продуктовых передач ежемесячно. Правда, первое время Судоплатова держали в одиночной камере, но все же полностью он не был изолирован: мог получать газеты, слушать радио, пользоваться тюремной библиотекой.
Там же, во Владимирском централе, находился его боевой заместитель и товарищ генерал-майор Наум Эйтингон, арестованный в 1951 году, «ошибочно и преступно» выпущенный на свободу Берией в 1953 году, в августе того же года вновь арестованный и в 1957 году приговоренный к двенадцати годам лишения свободы. Одно время они даже были сокамерниками.
В тот же период помимо Эйтингона во Владимирской тюрьме сидело немало хорошо известных Судоплатову людей: некто Васильев — сын Сталина Василий, генерал-лейтенант авиации, упрятанный туда на восемь лет Хрущевым; Владимир Брик — племянник Осипа Брика, близкого друга Маяковского; Василий Шульгин — бывший заместитель председателя Государственной думы; профессор Григорий Майрановский — руководитель токсикологической лаборатории НКГБ — МГБ; Степан Мамулов — заместитель министра внутренних дел Берии, отвечавший за золотодобычу; академик Петр Шария, занимавший одно время пост заместителя начальника внешней разведки НКВД — НКГБ; Борис Людвигов — начальник секретариата Берии в МВД, женатый на племяннице Микояна…
В апреле 2000 года дети Эйтингона Муза и Леонид, а также сын Судоплатова Анатолий получили разрешение посетить Владимирский централ. В своей книге «На предельной высоте» они рассказали об этой поездке: «Мы были очень благодарны администрации Владимирского централа за то, что они разрешили нам осмотреть не только музей, но и дали заглянуть в камеру, в которой сидели наши отцы. Для этого пришлось перевести на время в другую камеру сидевших там заключенных. В этой камере долгие годы провели, кроме Эйтингона и Судоплатова, сотрудники МВД Людвигов и Мамулов. Трудно передать словами наше состояние, когда мы оказались в этой маленькой комнатушке, площадью примерно 6 квадратных метров, с полукруглым сводом вместо потолка, с тусклой лампочкой, которая, как нам рассказывал отец, горела и днем и ночью. Окно закрыто стальной ставней с узенькими щелочками. Выражение “небо в крупную клетку” абсолютно сюда не подходило: неба не было видно вообще, щели сделаны так, что неба сквозь них не видно. Кровати узкие, двухъярусные. Из-за низкого сводчатого потолка человек, лежащий на верхней койке, даже не может сесть. Прочая мебель — это узенький металлический столик и тоже узкая, в ладонь шириной, лавочка, стальные ножки которой приделаны к полу. За этим столом долгие годы отец и писал нам письма…