— Тауль, спой что-нибудь о любви.
— О любви, Ваше Высочество?! — с долей удивления переспросил трубадур.
— Да. Только как-нибудь серьезно, возвышенно, но не сентиментально.
— Вы еще никогда не просили петь вам о любви, — сказал Тауль. — Вы взрослеете, это замечательно!
— Пой, пой, Тауль, — заговорила оживившаяся Энн.
— Сейчас. Но я думаю, Энн, что тебе не понравится, — улыбнулся трубадур и заиграл на войсе, как называли менестрели свой сложный инструмент, похожий на гитару.
I
Соскучал по подруге гитаре,
Соскучал по ладам и струнам,
Мы друг друга давно не видали
И пели вдвоём по утрам.
Но теперь всё же вместе мы снова,
Вновь звучит наш любимый мотив,
Ничего нам не надо другого,
Всё другое сейчас пусть молчит.
II
Расскажи мне, подруга родная,
Что сокрыто в глубинах души,
Расскажи, ничего не скрывая,
То, что знаешь только лишь ты.
Ты — оракул любви и печали,
Твои звуки вещают о всём —
О конце всего и начале,
О небесном и о земном.
III
Не скучай, если скоро уеду, —
Я уеду опять без тебя,
И, быть может, не скоро приеду —
Ты дождёшься, беззвучно любя.
Ты дождёшься, я верю и знаю,
Зазвучит наш любимый мотив,
Ты, как всё в этом мире, — живая,
Жить нельзя, никогда не любив.
Войс Тауля затихал и вскоре смолк совсем. Катерина прямо светилась, когда на нее взглянула Констанция. Они смотрели куда-то далеко-далеко. Энн пыталась выглядеть серьезной, но у нее не получалось.
— Разве это о любви? — наконец вымолвила она.
— Конечно, Энн. Ты не заметила? — ответил ей Тауль. — А вы что скажете, Ваше Высочество?
— Ты угадал. Я хотела услышать что-то подобное.
— Эту песню я уже пел. На прошлом празднике трубадуров, помните?
— Да, вроде бы. Почти год прошел, — сказала в ответ Принцесса, — и я точно не могу вспомнить. — Констанция подошла к Энн. — Сколько времени?
— Почти одиннадцать, Ваше Высочество.
— Что ж, я думаю уже можно лететь, — заключила Принцесса. — Спасибо, Тауль. Отправляйтесь с Энн на фрегат, а я сейчас подойду.
— Да, Ваше Высочество, — встал трубадур.
— Катерина, идем, поможешь мне одеться.
— Слушаюсь, Ваше Высочество, — ответила кроткая Катерина. Принцесса отправилась к себе, и та пошла следом за ней.
Гравилифт почти мгновенно поднял их на самый последний этаж Королевской Башни. Когда они подошли к дверям в комнату, Констанция вдруг спросила свою фрейлину:
— А ты когда-нибудь любила? — Та не сразу ответила, но после сказала:
— Да, Констанция. Но он подумал, что я забыла его, когда стала придворной фрейлиной. Конечно, это было не так. Мы просто не поняли друг друга.