— С этим покойником все так смешно получилось. Все забегали. Власти не допустили ни одной публикации в нашей газете, ни слова на радиостанции, местное телевидение тоже молчит. А все все знают. Блогеры вывешивают видео с покойником, обсуждают его в соцсетях. Инсценировка, но тысячи просмотров за день! В обсуждении участвуют сотни и сотни человек! Скоро сюда понаедут со всей страны. И из-за границы, конечно! Будут его ловить. Искать. А пока плитой придавили могильный холм. Может бетонная плита остановить ожившего покойника? Можно бетоном что-то изменить, если… — она подыскивает нужные слова, бросает руль, щелкает пальцами двух рук сразу.
— Раз уж изменился естественный ход вещей?
— Да, примерно так. — Она кивает в знак благодарности за помощь, хватает руль, и мы, как мне кажется, мчимся дальше.
— Чем вы занимаетесь? — спрашиваю я.
— Учусь.
— Кем вы будете?
— Медсестрой.
Она смотрит на меня.
— Это прекрасно! — говорю я.
— Я тоже так считаю!
Мы останавливаемся у аптеки. Наталья выходит из машины. Я, выйдя и собираясь закрыть дверцу, замечаю, что на сиденье осталось небольшое пятно. Мы заходим в аптеку. Других покупателей нет. Наталья здоровается с провизоршей.
— Мне нужны прокладки, — говорю я, подходя к прилавку.
— Простите? — провизорша смотрит на меня, переводит взгляд на Наталью, снова смотрит на меня. — Вы хотели сказать — памперсы?
— Нет-нет, именно прокладки. Такие, с тремя капельками…
— Хорошо… Что-нибудь еще?
— Да, — и я протягиваю рецепт.
— Ух ты! — вглядевшись в рецепт, говорит провизорша. — Вам надо будет предъявить паспорт. Такие препараты…
Провизорша переписывает данные моего паспорта в большую тетрадь, кладет на прилавок упаковки лекарств.
Я достаю кошелек и обнаруживаю, что в нем нет денег. Ни бумажных, ни монет. Неужели они остались во сне?
— Вы принимаете карточки? — спрашиваю я.
— Нет! — провизорша уязвлена до глубины души.
— Вы довезете меня до банкомата? — спрашиваю я Наталью.
— Конечно, — отвечает она.
— Хорошо, я жду вас на улице.
Я выхожу из аптеки. По небу бегут рваные жалкие облака, небо светло-голубое, кажется, что это материя, натянутая на непрочный, легкий каркас.
Появляется Наталья с большим пакетом. Достает из него пакет поменьше. В нем — прокладки и мои лекарства. Мы садимся в машину. Я вдруг вспоминаю про Поздышева, искоса смотрю на Наталью, потом мне приходит мысль, что у священника может быть не одна дочь, что Наталья не та поповна, о которой говорил майор, представить, что Наталья встречается с майорским водилой, я не могу. Мы молча доезжаем до гостиницы. Меня знобит. Я иду к гостиничному крыльцу, начинаю подниматься по ступеням.