— Не знаю, — качаю я головой, наливаю еще стакан воды. — Признаюсь, я не смотрел на часы. Но мне было бы неудобно… Это как-то не по-джентельменски… Она, э-э-э, жена майора Кламма?
— Именно! — Иван Суренович делает вид, что поправляет обручальное кольцо. — Верная супруга доблестного защитника воздушных рубежей.
— Я думал — сестра. Или — просто давний товарищ…
— Жена, но мы с Иваном Суреновичем вполне вас понимаем. — Полицейский начальник пододвигает к себе блокнот, делает в нем пометку маленьким обгрызенным карандашом. — Трудно устоять. Мы с Иваном Суреновичем вас не осуждаем. И гарантируем, что сказанное вами и вашей дамой дальше этого кабинета не пойдет. Но вот еще что…
— У вас ведь нет адвоката? — спрашивает эфэсбэшник.
— Адвокат? У нас есть адвокаты, в нашем управлении по чрезвычайным ситуациям. Они работают с нами, если… Да в чем дело?!
Я ставлю стакан на стол так, что вода выплескивается и заливает блокнот полицейского начальника. Полицейский начальник вздрагивает, эфэсбэшник поспешно отодвигается от стола.
— Не волнуйтесь, Антон Романович! — говорит эфэсбэшник.
— Никаких поводов для волнения нет, — кивает полицейский начальник и стряхивает с блокнота капли воды. — Мы просим вас поучаствовать в опознании. Вы сядете вместе еще с четырьмя мужчинами, на вас посмотрит один человек…
— Через зеркало? Как в кино?
— Нет, у нас такого зеркала нет. Пока нет. Скоро поставят. Бюджет подняли, но зеркала еще нет. Мы так вас посадим, а потом…
— Вы можете отказаться, — говорит эфэсбэшник. — Пока не определен ваш статус, можете вообще сейчас встать и уйти.
Меня разбирает любопытство.
— А что случилось?
— Случилась неприятная история. Драка на стоянке. Возле кафе «Кафе». Как раз в то время, когда вы, как говорите, были с женщиной…
— С Кламм, — вставляет эфэсбэшник.
— Это не столь сейчас важно, Иван Суренович, — говорит полицейский начальник.
— И тем не менее, Михаил Юрьевич.
— Хорошо, Иван Суренович. — Полицейский начальник вновь смотрит на меня. — Неприятно, что это случилось…
— Да, — кивает эфэсбэшник. — Вы можете отказаться.
— Можете, но лучше согласиться. Можете настаивать на присутствии адвоката, мы предоставим нашего. Правда, процедура опознания затянется, нам надо будет пойти к нашему судье, получить санкцию, в прокуратуру… Морока, одним словом. У нас сейчас официантка, говорит, что видела вас в кафе «Кафе».
— А я этого не отрицаю, — говорю я, и мне становится смешно: неужели ангел, этот серый, выглядящий как неприметный человек ангел, сатана, поехал, высадив меня возле гостиницы, в больницу, зафиксировал шишку на скуле, написал заявление, и теперь идет следствие, неужели меня посадят в ряд еще с четырьмя людьми и он, ангел, будет нас опознавать, неужели они привезли меня сюда потому, что на меня указала официантка, подумавшая, что я подрался со своим соседом по столу?