Кобыла лорда Мортона и коричневые поросята попали в качестве примеров в труд Чарльза Дарвина «Изменения животных и растений в домашнем состоянии» («Тhe Variation of Animals and Plants under Domestication»), опубликованный в 1868 году. Закончив приводить примеры, Дарвин написал: «Подобные случаи происходят настолько часто, что внимательные скотоводы избегают спаривать высокопородистых самок какого бы то ни было животного с самцами худшего качества, так как в последующем потомстве, на которое они рассчитывают, могут оказаться недостатки».
И в наше время некоторые заводчики боятся того же самого, несмотря на то, что телегония была убедительно опровергнута более ста лет назад.
В 1899 году британский зоолог и селекционер Джеймс Юарт опубликовал результаты своих опытов, которые по месту проведения были названы «Пеникуикскими экспериментами».
Юарт спаривал восемь чистопородных кобыл с жеребцом зебры и в результате получил тринадцать гибридов-зеброидов. Затем он спаривал тех же самых кобыл с жеребцами той же породы и получил восемнадцать чистокровных жеребят, не имевших никаких признаков зебры. А ведь такие признаки непременно должны были бы проявиться…
Схожие результаты, опровергающие концепцию телегонии, были получены в опытах русского биолога Ильи Ивановича Иванова, который также скрещивал кобыл с зебрами в заповеднике Аскания-Нова (ныне это Херсонская область Украины).
Позиции кобылы лорда Мортона в качестве доказательства были настолько крепкими, что для опровержения ученым пришлось также скрещивать лошадей с зебрами. Они бы и с кваггами скрещивали, да вот беда – квагг к концу ХIХ века не осталось. Последняя дикая квагга была убита в 1878 году, а пятью годами позже в зоопарке Амстердама умерла последняя квагга из содержащихся в неволе. Так что Юарту и Иванову пришлось брать для своих опытов зебр как ближайших родственников вымерших квагг, чтобы опровержение соответствовало доказательству. А то бы вместо дорогого и долгого спаривания лошадей (беременность у лошади длится 11–12 месяцев) можно было бы поставить идентичный эксперимент на мышах или, скажем, кроликах.
Но откуда же тогда появились полосы и прочие признаки квагги у лошади лорда Мортона? Неужели достопочтенный Джордж Дуглас, шестнадцатый лорд Мортон, сфальсифицировал доказательство, перекрасив обычную кобылу под квагга-гибрид? А его коллега по Лондонскому королевскому обществу Дэниел Джайлс проделал подобный «фокус» с поросятами?
Нет, конечно. Вряд ли бы члены столь уважаемого научного общества опустились бы до фальсификаций. Полосы с пятнами, как и коричневая окраска поросят, представляли собой проявление атавизма – признака, свойственного отдаленным предкам. Атавизмы проявляются случайным, непредсказуемым образом. С генетической точки зрения атавизм представляет собой результат так называемой генетической реверсии – вторичной мутации (или нескольких мутаций), восстанавливающей генетическую информацию, измененную первичной мутацией. Был у лошадей когда-то такой признак, как неровный полосатый окрас, да исчез у большинства особей в результате мутации, сохранившись только у зебр и квагг. Но очередная мутация вернула этот признак кобыле, у которой в роду ни одной зебры или квагги не было. Но сложилось так, что когда-то мать этой кобылы спаривалась с жеребцом квагги. Случайность, только случайность, и ничего, кроме случайности… А никакое не «доказательство».