– Не думай, что все обо мне знаешь. То, что тебе удалось подглядеть, лишь малая часть моей жизни – малая и не самая значительная.
К его удивлению, старик кивнул:
– Да, но я намереваюсь это исправить. Мне предстоит узнать о тебе все, Венельд, сын Осбальда. Мне нужно лишь имя – и я избавлю тебя от горьких воспоминаний, несбыточных надежд и чувства разочарования в самом себе. Как назвала тебя мать?
Парень покачал головой:
– С собственными воспоминаниями и мыслями я уж как-нибудь сам управлюсь, благодарствую. Они не настолько мешают мне жить.
– Ну-ну, – насмешливо проскрежетал владелец замка. – Это мы еще поглядим. В покоях, хе-хе, которые я для тебя приготовил, воспоминания усилятся, а самые сокровенные мысли полезут наружу. Вскоре ты сам будешь молить меня избавить тебя от них, – он кивнул молчаливым Жнецам. – Уведите!
Один из них тут же вздернул Венельда на ноги, ухватив за рубаху, будто тряпичную куклу, и потянул к выходу. Парень рванулся:
– У меня есть еще один вопрос – раз уж у нас тут дружеская доверительная беседа. В Талсбурге меня кто-то разыскивал, какой-то лорд – твоих рук дело?
Старик презрительно сморщился:
– А, Драугон… Один из моих слуг – не самый успешный, как видишь. Тебя ищут всюду, во многих землях, везде, где есть преданные мне люди.
– Порабощенные тобой, ты хотел сказать?
Колдун зашелся лающим кашлем. Жнец вновь потянул пленника к выходу. На этот раз Венельд не стал сопротивляться, но в дверях все-таки оглянулся. Старик снова казался трупом – недвижимый, пугающий, безразличный…
– Девочка, – спросил Венельд, – ребенок – кто она?
– О! – проскрипел сидящий на троне живой мертвец. – О ней мы непременно побеседуем в следующий раз. Ступай!
От Жнеца, держащего пленника за плечо, веяло могильным холодом и потусторонней жутью. Стремясь избавиться от этого ощущения, парень вывернулся из-под его руки и вышел за двери сам. Неизменный зловещий круг тотчас сомкнулся, и Венельд двинулся по коридору навстречу неизвестности…
Круглые «покои», в которых разместили Венельда, едва ли можно было назвать этим словом – лишь треклятый колдун, превративший в склеп собственный замок, мог именовать их так. Уж чем-чем, а покоем тут точно не пахло… По унылым серым стенам и сводчатому потолку извивались и переплетались змеи, выполненные столь искусно, что казались живыми. В глаза каждой из них были вставлены неизвестные Венельду полупрозрачные дымчатые кристаллы.
Окна в покоях отсутствовали, лишь высоко вверху располагалось круглое отверстие, закрытое частой решеткой. Небо через него не было видно, хотя оттуда поступал воздух и пробивался дневной свет.