Вечером мать и Ариэль сели в «паккард» и отправились на генеральную репетицию хорала Ариэли, который должен был стать кульминацией празднования Дня Независимости в Лютер-парке. Папа днем играл в теннис со своим коллегой, католическим священником, отцом Питером Дрисколлом. Мой отец называл его просто Пит, остальные — отец Питер. После игры папа пригласил его поужинать, а поскольку матери и Ариэли дома не было, он купил в придорожной закусочной несколько порций наггетсов с картошкой-фри и капустным салатом, и вся мужская половина семейства собралась за кухонным столом, чтобы поужинать в неформальной обстановке.
Мне нравился отец Питер. Он был молод, благообразен и сыпал шутками. Своими рыжими волосами он напоминал мне президента Кеннеди, фотографию которого я однажды видел на обложке «Лайф». Он окончил Нотр-Дам, играл в университетской бейсбольной команде, хорошо разбирался в бейсболе и был высокого мнения о «Близнецах». После ужина мы с Джейком мыли посуду, а папа с отцом Питером, все еще в теннисных костюмах, вышли на веранду, набили трубки и сели покурить.
Когда мы закончили мыть посуду, Джейк спросил:
— Что делать будем?
— Не знаю, — ответил я. — Думаю, ничего.
Джейк поднялся наверх и уселся клеить модель самолета. Я подумал, что мне стоило бы поговорить с Гасом о дедушке Дэнни и, возможно, о Моррисе Энгдале. Было еще кое-что, о чем мне хотелось с кем-нибудь поговорить — кое-что, беспокоившее меня после происшествия на карьере, но я не был уверен, что Гас подходит для такого разговора. Но, выглянув из окна, я не увидел его мотоцикла на парковке возле церкви. Сквозь москитную сетку был слышен разговор папы с отцом Питером.
— Я просто рассказываю то, что слышал, Натан, — говорил священник. — Нью-Бремен маленький городок. Люди судачат.
— Твоя католическая конгрегация судачит о жене методистского проповедника?
— Мои прихожане судачат обо всем и обо всех, Натан. Некоторые росли вместе с Рут и искренне удивились, когда узнали, что она вышла замуж за проповедника. Я так понимаю, в юности она была вспыльчивой и безрассудной.
— Такой и осталась. Но когда мы поженились, я еще не был проповедником. Она выходила за амбициозного студента-юриста, который намеревался вести судебные баталии и зарабатывать миллионы. Все изменила война. Рут не подписывалась на то, чем занимается сейчас. Но все-таки она этим занимается — в меру своих сил и способностей.