Под неунывающим солнцем на кустах распустились огромные цветы, и мир стал оранжереей. Кто-то пел, кто-то вскрикивал, шумел в листьях, догонял друг друга, пел победу или обозревал местность с конька крыш. Время шло к обеду. В машине была невероятная жара.
На газоне большая птица, напоминающая ворону, с большим чувством собственного достоинства медленно и почти не поводя головой выглядывала червяков между травинками. Летать ей лень. Заметив шевеление, она, вытянув вперед голову, как скаковая лошадь стремительно набежала на жертву и вытащила ее из земли мощным клювом.
— Смешная птица "клаксон", — заметила Света, хватая ртом первую прохладу из кондиционера.
— ?
— Они поют, как клаксон на старинных машинах.
— Похоже! А ты заметила — это единственная птица, которая не убегает, когда подходишь, а поворачивает голову и смотрит, как человек, — прямо тебе в глаза?
— Да. Необычно и даже странно.
— А если я посмотрю тебе в глаза? — азартно спросил Шустер, погладив Свету по бедру.
Она взглянула в его зарумянившееся лицо, помедлила, провела по его руке пальчиками.
— Уже прохладней, я думаю, можно ехать.
Узкая улица были заставлена машинами, но Шустер лавировал между ними с большой опытностью. Вскоре они выбрались на широкий проспект — дрожащий, изнемогающий от страстного, захлебывающегося рева моторов и белого напряжения солнца. Казалось, настали его последние минуты. Света, не каждый день выезжавшая из дома, глазела по сторонам с любопытством. Машины шли сплошным потоком, а водители стремительно переходили из ряда в ряд, подсекая друг друга под самым носом.
— Как ты по левой стороне ездишь, у меня голова кружится! — воскликнула она, не утерпев.
— Я приехал и сразу в аварию попал!
— А я как приехала, не могла дорогу переходить — в другую сторону смотрела! Думала, все — задавят!
— Ты, детка, лучше дома сиди! — закричал Шустер с тревогой.
Он перешел на крайнюю линию и вскоре поставил машину около яркого кафе.
— Давай-ка закусим! — любезно предложил он, открывая дверцу.
Света выпорхнула из машины, оглядываясь во все стороны на прохожих. Ей хотелось что-нибудь запеть. Она постояла в красивой позе, пока Шустер проверял дверцы, и, не торопясь, направилась к столику, по соседству с которым сидели молодые хорошо одетые люди, отметившие красивую женщину. Через минуту официантка приняла заказ, и на столе появились ледяные напитки и сласти. Света крутила головой, расслабленно и довольно громко смеялась, так что Шустер, вначале смотревший на нее с обожанием, ревниво и недовольно сказал:
— Говори потише, вон тот вроде по-русски понимает.