— Ты, Илюша, перебираешь, — сказал Шустер, — это и есть правда. Только когда ты в России был — Россию поносил, а здесь — защитником заделался!
Илья отмахнулся, кривя губы:
— Пойди в местный кабак — найдешь такой же зверинец! — Видно было, что этот разговор у них начался давно.
— Для вас такие сцены откровение? — обратился к Шустеру Вадим. — Вы этого раньше не знали?
— Все я знал.
— И я знал, и он, и она. И это единственная правда о русских, вы как думаете? — усмехнулся Вадим.
— Вам меня не переубедить! Благодаря Говорухину все еще раз увидели убожество России! — крикнул Шустер сквозь шум, чувствуя, что нашел объединяющую идею.
Вадим подхватил:
— Верно, все в этом фильме убого! Только почему же Россия убога? Слава Богу, Россия и Говорухин — не одно и тоже! Убого другое — понимание Говорухиным своей Родины. После фильма я вынужден был краснеть и что-то объяснять о личном мнении автора тем австралийцам, кто еще сохранил в таких условиях сочувствие к русским и пришел спросить: что все это значит? Однако, результат был прост: за семь месяцев на экраны не вышло ни одного русского фильма: ни публицистического, ни художественного. Пропала бы Россия без таких патриотов!
Как всегда в эмигрантской компании, речь шла о России. Но сегодня тон разговора был другой. Обыкновенно в главном собеседники бывают согласны друг с другом, и разговор идет по раз заведенному кругу, даже в одних и тех же мыслях и выражениях. Сейчас Вадим, посещавший эти сборища по настоянию жены и обыкновенно молчавший, неожиданно возразил, и атмосфера быстро раскалилась. Может быть, он сегодня говорил откровеннее и резче оттого, что фильм Говорухина явился к тому последней каплей или из-за этих, окружающих его людей, а, может быть, от своих непрестанных мыслей о России — от тяжести этих мыслей и своей усталости.
— Я все равно не поняла, Вадим, — обратилась к нему Анжела, — чем вас персонально раздражает Говорухин, но в одном с вами соглашусь: там, в этой России, вся интеллигенция — это миллионы бездельников, которые прозябали в НИИ!
— Я ничего подобного не имел ввиду! — воскликнул Вадим изумленно.
Анжела пожала плечами:
— У вас и логика! Вы сами-то себя понимаете?
— Теперешний интеллигент, — сказал Илья, — это похахатывающий молодчик, презирающий свою родину. Он отдаст свои силы для России??? В Париже Андрея Синявского в шутку спросили: "Что вам было легче: шесть месяцев в советском лагере или первых шесть месяцев в Париже? — Шесть месяцев в лагере, ответил он, — потому что там я был все-таки в России".
На лицах появилось раздражение.