— Вы уверены, что Зеркало плохое? — спросила она. — Оно действительно очень мне помогает.
— Зло может заключаться в чрезмерном усердии, — вздохнула Фрейя. — Но от этого оно не перестает быть злом.
— Энди сказал мне, что его Зеркало пытается разлучить его с Викторией. Это определенно зло.
— Зеркало, вероятно, думает, что оказывает Энди услугу.
— Будьте осторожны с такими заявлениями, — вмешался Линус. — Зеркальная сеть не думает. Во всяком случае, не думает как человек.
— Для меня всё, что делает Зеркало, выглядит разумно и имеет четко поставленную цель, — ответила Фрейя. — И, честно говоря, именно это и пугает. Я не хочу придумывать что-то подобное сценариям фильмов про Терминатора, но…
— Ты права, к проблеме надо отнестись серьезно, — согласился Линус. — Я не верю в то, что машины объявят человеку войну, но вполне допускаю способность зеркальной сети сеять раздор и недоверие. Надеюсь, мы сможем достучаться до людей, пока не стало слишком поздно.
Они тепло попрощались с Марной. Виктория пообещала, что зайдет к ней вместе с Энди. Фрейя обняла слепую девушку и поблагодарила Линуса, Энди и Викторию за помощь, а потом заказала такси до Фульсбюттеля[33].
Уже в здании аэропорта она надиктовала черновую версию будущей статьи на диктофон. Работа была почти завершена, когда объявили посадку. На борту Фрейя отключила диктофон, поскольку считала, что не следует мешать соседям.
Экипаж озвучил инструкции по безопасности, и лайнер пошел на взлет. Фрейе, сидевшей у окна, было отлично видно, как огни взлетно-посадочной полосы мелькают за бортом все быстрее и быстрее.
Она всегда любила летать. А особенно ей нравился момент, когда самолет внезапно отрывается от земли — ускорение вдавливает тело в кресло, и в течение нескольких секунд дома, деревья, машины уменьшаются до размера игрушечных. Большинство людей воспринимает полеты как нечто привычное, даже банальное. Им уже не кажется чудом, что металлический колосс, в продолговатом корпусе которого находятся и они сами, и их багаж, парит в воздухе, подобно птице.
Лайнер оторвался от земли, и Фрейя увидела за зданиями аэропорта северную часть Гамбурга. Вдруг раздался грохот, затем громкий вой — самолет будто застонал от непомерного напряжения. Люди в панике закричали. Машина резко завалилась влево. Фрейя увидела под собой аэропорт — и он был слишком близко.
— Что за хрень происходит? — заорал толстый британец, сидевший по соседству с Фрейей.
Гул голосов в салоне становился все громче. Из кабины пилотов не поступало никаких сообщений. Видимо, у них были более неотложные дела. Фрейя посмотрела на одну из стюардесс, пристегнувшуюся к сиденью рядом с дверцей кабины. Ее лицо было землисто-серого цвета.