Каждый ждал и жаждал своего случая, своей удачи. Пешки рванулись в ферзи.
Пока только в грезах.
3
Для Вальдемара следующий год выдался суетливым. Горячка началась с того, что в некий самый обычный день в их «апартаменты» заглянул Рыжак и заговорщицки подмигнул, вызывая в курилку.
Чиркнув зажигалкой, начал поучительно и насмешливо:
— Ну как? Вы с Орлом Петровичем уже перестраиваетесь? Отряси прах с ног своих и молись пославшему тебя в мир. С позволения вашей милости дозволю себе дать совет: не зевай. Застрянешь на старте — потом не догонишь.
Делая нечастые затяжки, минут пять развлекал дежурными банальностями, потом перешел к делу, косвенно сославшись на памятный разговор об источнике слухов.
— В субботу намереваюсь навестить бабушку. — И через короткую паузу: — Составишь компанию?
Вальдемар понял, что ему предлагают войти в некий таинственный круг посвященных. Прилив самоуважения был столь мощным, что упоминание о бабушке невольно с внутренним смешком отозвалось воспоминанием о дедушке. Дедушке Крылове: от похвал вскружилась голова. Нет, безусловно, он не жаждал, чтобы Рыжак, этот местный «авторитет», приблизил его. И тем не менее этого ему всегда хотелось. Он был обрадован, польщен и, небрежно пожав одним плечом, ответил:
— Давай.
Они добирались довольно долго. Сначала на метро, потом на автобусе, пока где-то в районе Зюзина не поднялись на четвертый этаж обычного панельного дома, оповестив о своем прибытии трелью дверного звонка.
Встретил их молодой мужчина с черными усами, в красно-белой ковбойке. Извинившись за непринужденную, как он сказал, «пятничную одежду», — иностранец, у них учтивость и этикет в крови! — провел в гостиную с обоями цвета палой листвы, где обеденный стол был подготовлен для чаепития.
Рыжак, воздав должное говорливому жако с пурпурно-красным хвостом, приютившемуся в угловой клетке, отрекомендовал Петрова:
— Вальдемар один из самых перспективных наших эмэнэсов.
— Очень приятно. Алекс Галушка, — протянул руку хозяин. — Корреспондент канадской вечерней газеты.
Он говорил с акцентом, проглатывая одни гласные и растягивая другие, но построение фразы было правильным, слова не прыгали невпопад, как бывает у языковых неофитов.
Вальдемар впервые общался с иностранцем, еще в школьные годы усвоив мимоходное, между делом отцовское наставление о том, что это не безопасно для дальнейшего жизнеустройства. «Органы не дремлют», — произнес загадочную фразу отец и громко рассмеялся, когда сынишка попросил уточнить, о каких именно органах тела идет речь. Но на дворе иные времена, Вальдемар понимал, что тем органам, на которые намекал отец, сегодня не до его неприметной персоны, у них других забот полон рот. Прежние опасения сменились чувством гордости: вот я каков, закатился в гости к канадскому журналисту, и хоть бы хны! Вдобавок не он мне, а я ему нужен! Это же очевидно...